— Родители разводятся, – взволновано сообщила она.

— Как?

Через секунду все услышали «как». Громко. И с истериками. Отец вынес в коридор свой чемодан, мать кидала в него вещи, которые не поместились, и кричала:

— И этот свитер забирай, чтобы он мне не попадался на глаза, и эти брюки тоже!

Отец подбирал вещи и складывал сверху на чемодан. Марина схватила свой портфель и стала набивать его учебниками. Еще несколько секунд и она стояла в коридоре, в одной руке держа портфель, в другой — вешалку со школьной формой. Мама заметила ее:

— Ах ты маленькая дрянь! За отца горой стоишь?

Она подбежала и ударила ее по лицу. Отец грубо оттолкнул маму, и она упала на пол. К ней подбежала Даша и стала ее успокаивать.

— Что ты творишь? Ты в своем уме? – кричал отец.

Мама разбила Марине губу. Папа достал носовой платок и приложил, чтобы остановить кровь.

— Я пойду с тобой. Куда бы ты ни пошел! – громко, чтобы все слышали, произнесла Марина.

Отец не ожидал этого. Никто этого не ожидал. Он замешкался, растерялся, посмотрел на Марину, потом на маму с испуганной Дашей, потом сел на пол, схватился за голову и зарыдал.

Марина попыталась его успокоить, но у нее не получилось — она просто обняла его и заплакала вместе с ним.

Мама с Дашей молча смотрели на них. Вскоре папа успокоился, поцеловал дочку и сказал, что никуда не уйдет.

Затем он взял свой чемодан и понес его в спальню. Мама пошла за ним и закрыла дверь.

Марина тихонько поплелась в свою комнату. Даша выглядела испуганной.

— Думаешь, помирятся?

— Вряд ли, – спокойно ответила девочка.

В тот вечер отец и мать так и не вышли из спальни. Конечно, у Марины была надежда, что папа сможет простить маму, поэтому она приняла решение рассказать папе о себе, о своей судьбе и о том, что было с ним в прошлой жизни.

После школы она поехала к отцу на работу. Он работал в областной больнице хирургом. Она села в приемной и попросила позвать его. Виктор очень испугался, когда увидел дочь:

— Что ты тут делаешь, котенок?

— Жду тебя. Нам надо поговорить. Разговор очень важный, я не могу его больше откладывать, но мы сможем поговорить, только если никто нам не будет мешать.

— Ты меня пугаешь. Хорошо, давай поднимемся ко мне в ординаторскую.

Они поднялись на один этаж, зашли в комнату, и отец закрыл дверь на ключ.

— Ну вот. Сейчас нам никто не помешает, – сказал он и присел на диванчик.

Кабинет был типичный, Марина даже улыбнулась, сравнив его со своим: слева у входа небольшая софа, справа стол с двумя стульями, напротив входа — кушетка, на стенах два плаката о строении человеческого тела.

Марина сначала хотела сесть рядом с отцом, но, увидев на столе рентгеновские снимки, подошла, взяла один и посмотрела их на свету.

— Здесь перелом Беннета. Отломок треугольной формы и подвывих тела пястной кости в тыльно-лучевую сторону.

Она положила его на стол и взяла другой:

— Здесь простой перелом основной фаланги третьего пальца. Никакого лечения назначать не надо, просто дать перелому консолидироваться и прекратить все нагрузки на больной палец.

Виктор ничего не понимал и только удивленно смотрел на дочь.

Она взяла еще один снимок:

— А вот здесь сложный перелом, оскольчатый. Два, три, четыре отломка.

— Мариша, откуда ты знаешь такие слова? – спросил Виктор еле слышно.

Она взяла последний снимок и улыбнулась отцу:

— Тут перелом Смита нижней трети лучевой кости над его эпифизом, и как итог смещение вперед запястья и кости ниже места перелома.

Виктор молчал, только выжидающе ждал, что же она ему ответит.

— Да, пап, я все еще твоя дочка. В меня никто не вселился. Я все та же Марина. Только мне не четырнадцать лет. Вернее, сейчас мне четырнадцать, по крайней мере, моему телу. А вот опыта у меня намного больше. Я уже прожила свою жизнь и опять вернулась назад, чтобы все исправить.