– Спасибо, – процедила я сквозь зубы, несмотря на то, что её это нисколько не задело, и она продолжала с таким же серьёзным видом вести меня на официально узаконенный психологический прессинг. Что ни говори, а предварительный отбор на свободную вакансию подразумевает большое нервное напряжение. – Прям очень помогло. Особенно ободряет последнее…

– Да ну тебя! – отмахнулась Светка, видимо, списывая мой сарказм на вполне естественное волнение.

Всё так, но если бы это самое волнение не было связано с моим неудавшимся внешним видом, то я бы, пожалуй, смогла преодолеть его в себе, победоносно воткнув в него клинок.

И пока я отстранённо рассуждала, витая в собственных, не совсем безоблачных мыслях, в этот момент мы как раз подошли к кабинету директора, и Светка негромко шепнув мне на прощанье подбадривающую фразу «Ни пуха, ни пера!», решительно толкнула к двери.

Сглотнув, я уставилась на табличку с надписью «Директор филиала» и, поборов плохо скрываемую растерянность, осторожно приоткрыла добротное полотно.

Девушка, хозяйничавшая в просторном помещении и, судя по всему, занимающая должность секретаря, тотчас подошла к письменному столу и, нажав наманикюренным пальчиком на кнопку коммуникатора, защебетала притворно-сладким голоском:

– Валерий Сергеевич, к вам на собеседование Долина Яна Дмитриевна.

– Пусть войдёт, – властным голосом потребовал мужчина, отчего даже бездушный аппарат связи, казалось, замер от угрозы в самый неподходящий момент стать неисправным.

В горле застрял ком, который было бы куда легче игнорировать, если бы в тот же миг мне не вспомнился случай времён поступления в университет. Прошло столько лет, и вот я себя сейчас чувствую не менее глупо, как тогда… Когда споткнулась на ровном месте и чуть плашмя не разлеглась на столе приёмной комиссии. Стыд и позор…

– Проходите, – нарочито любезный тон секретаря быстро вернул меня из воспоминаний в реальность. – Валерий Сергеевич ждёт вас.

Качнув головой, я несмело постучала костяшками пальцев по смежной двери, за которой уже непосредственно располагался Светкин шеф, после чего на тихом выдохе вошла в кабинет. Но самым удивительным было то, что у меня даже не возникло желания посмотреться в зеркало. Видимо, единственного раза в квартире мне хватило сполна, однако несносное воображение в красках представляло перед глазами моё возможное отражение в данный момент. И, о ужас, оно не вызывало никакого одобрения, потому что я с лёгкостью могла описать свою сегодняшнюю оригинальность: глаза выпадали из орбит от страха, блузка чуть помялась и вылезла из юбки, а на ходу собранный хвост и поплывший макияж дополняли сию безобразную картину.

Но это, как выяснилось, оказалось не самым страшным для моей пошатнувшейся психики. Самым сильнодействующим стимулятором нервной системы стало другое потрясение – на меня со всей пристальностью воззрились две пары мужских глаз, от которых исходили такие прожигающие флюиды, что кожа в области груди и плеч тотчас покрылась лёгким, забравшимся под блузку холодком. А следом захотелось провалиться сквозь землю. Сгинуть, исчезнуть, растаять в раскалённом до предела воздухе. Меня бросало то в жар, то в ледяной озноб, будто припадочную, кидало сначала в кипящий котёл, а затем – в арктический бассейн, где я терялась, не зная, в какую сторону плыть.

Но, наконец-то найдя в себе смелость послать ответный вызов, я с гордостью приняла убивающий наповал факт – собственно, должность коммерческого директора и занимал тот самый Денис. Тот, который все пять лет моего студенчества сделал просто незабываемыми. Одногруппник, который отпускал в мой адрес насмешки, стебался над моей чёртовой влюблённостью в него и неумелыми попытками флиртовать.