Надежду мне давало лишь то, что с деревенским увальнем у неё так и не складывалось. Она никогда не смотрела на него так, как раньше – на меня. Не сквозило во взгляде ни страсти, ни вожделения, ни обожания. Иногда мне снились её глаза, полные доверия и любви, взгляд, которым она смотрела до того, как я своими руками разрушил то, что не сумел оценить. После таких ночей я становился ещё настойчивее, но вопреки любой логике это не давало желаемого результата.

Над этой одержимостью уже смеялся весь Ковен, и я уехал, чтобы дистанцироваться от ситуации и разобраться в себе. Подумать, успокоиться, остыть. Осознав свои чувства, я несколько недель бесился и изнурял себя работой, но незадолго до возвращения принял ситуацию. Обстоятельства не имели значения. Я полюбил человечку и теперь должен добиться взаимности. Не важно, что именно для этого придётся сделать. Ката должна стать моей.

Я встретился с Наташей тем же днём, чтобы расспросить обо всех событиях осени.

– Ну привет, остроухий! Как же я по тебе соскучилась! – Наташа стиснула меня в объятии, а я улыбнулся. – Как дела?

Когда-то я даже рассматривал эту лалару как возможную любовницу: она довольно миловидна и изящна, со светло-карими глазами и волнистыми каштановыми волосами. Но она не привлекала меня. Если от вида и запаха Каты я заводился мгновенно, то интерес к её подруге питал исключительно академический. Понимал, что она могла бы меня устроить, но совершенно её не хотел. Возможно, всё дело в пресловутой крови Прародителей, которая всё-таки текла в венах моей мельды. Называть её так даже мысленно стало особым, горьким удовольствием.

– Как ты считаешь? Почти три месяца в чисто мужской компании. Сначала я думал, что моё обоняние атрофируется, а потом молился об этом. Но Древние боги оказались жестоки. Когда я посчитал, что познал все запахи Преисподней, кок продемонстрировал внезапную страсть к бобовым похлёбкам. Если заставить остальных мыться ежедневно стало нетривиальной задачей, но к концу путешествия я с ней справился, то против атаки бобами я оказался бессилен. Я не буду врать, что чайки падали замертво на подлёте к нашему судну, но я точно видел, как стая птиц сначала хотела отдохнуть на мачте, а потом принюхалась и улетела, роняя перья.

Наташа рассмеялась. Я тоже улыбнулся. Рядом с ней я мог расслабиться и быть собой.

– Неужели так плохо? – она жадно уставилась на меня в ожидании подробностей, даже губу прикусила.

– Нет, ещё хуже. Парни устроили состязания в том, чьи носки дольше простоят. Ты знаешь, сколько нужно носить носки, чтобы они начали стоять?

Наташа прыснула и стукнула ладошкой по деревянному столу. Несколько человек в таверне обернулись, а подавальщик с широким рябым лицом на всякий случай поставил перед нами ещё один кувшин вина.

– Нет, и сколько же?

– Нисколько при умелом применении магии, – коварно улыбнулся я.

– Так ты выиграл?

– Нет, конечно, получил техническое поражение, потому что не смог дождаться окончания состязания. В тот день лил дождь, и его проводили в кают-компании. Выиграл маг Воздуха. Надо объяснять, почему?

Наташа весело замотала головой и отхлебнула вина из кружки.

– Чем ещё вы развлекались?

– Интеллектуальными играми, философскими беседами и рассуждениями о природе вещей… – я сделал паузу и выразительно выгнул бровь. – Каждый поймал таракана, раскрасил в свои цвета и участвовал в бегах по лабиринту. Магию использовать запрещалось, зато можно было подбадривать своего питомца криками. Ор стоял такой, что если бы в Штормовом море орудовали пираты, они бы нашли нас по звуку.