Феодор начертал символ и выкрикнул короткое заклинание, которое, до этого, долго и мучительно выдумывал:

– Проводи ничто же Силою, не вреди боле данное!

В один миг жижа расплескалась, все, что летало в воздухе, с грохотом упало на пол. Провидец свалился возле котла и застыл.

– Феофанушка, дружок! – испуганно закричал Феодор, бросился к другу, схватил его за плечи. – Терпи, родной! Я мигом! Лекаря! – заорал он, распахивая взмахом руки тяжелые двери. – Живо сюда лекаря!

– Как знал, – пропуская вперед целителей, в авгурную вошел князь. – Есть результат?

Феодор беспомощно пожал плечами:

– Он сразу упал. Слишком тяжело было. Сильнее, чем за семью печатями. Наверное, в Темном лесу очень сильная ворожба была.

Князь терпеливо ждал, пока лекари приводили провидца в чувство. Феодор, съежившись, стоял рядом, едва ли не со слезами на глазах наблюдая за другом. Князь легонько хлопнул мага по плечу:

– Жить будет!

От прикосновения князя мага пару раз здорово шатнуло. Что и говорить, а Доброгор был огромен и непомерно силен.

– Князь! – послышался, наконец, усталый голос провидца. Доброгор тут же подошел и опустился перед ним на колено. – Беда, князь!

– Говори!

– Живет в Темном лесу сила, которую я раньше никогда не видел. Демон, сильнее, чем сам князь Бараос! Не наша ворожба, не человеческая!

– Древние? – раскатисто рыкнул князь. – Это их дело?

– Не знаю. Видел, темных много полегло. И этот демон там правит. И на нас пойдет, и все вокруг померкнет во тьме… Это война, князь! Только с нечистью непомерной силы!

– Это что ж за нечисть такая завелась, что сделалась сильнее самого князя Бараоса? – испуганно пробормотал Феодор.

– Не знаю, – всхлипнул провидец. – Но не останови ты меня вовремя, заметила бы меня эта тварь, и не вернулся бы я уже…

– Ладно, – князь поднялся. – Отдыхай. Набирайся сил. Может, еще что вспомнишь. Да, и найдите мою дочь!

– Ты чего тут делаешь? – недовольно проворчала Василина.

Из волчьего горла слова вырывались резко, с рычанием и хрипом.

– Я тут иду, – нашла ответ Лиза.

Врать Василине было сложно. Старая волчица, на голову в холке выше любого из своей стаи, была оборотнем мудрым и пытливым. Обман видела сразу, но как часто бывало, прощала любимой внучке многое.

– Вижу, что идешь, – волчица вытянула шею, повела носом. Серые, человеческие глаза под седыми волчьими бровями нехорошо сощурились. – И вижу, с кем идешь! – зарычала она, блеснув острыми белыми клыками. – Чего им тут надо?

– Помоги нам! – Лиза обхватила волчицу за широкую, покрытую старыми шрамами морду и умоляюще посмотрела в ее глаза. – Бабулечка, милая!

– Что ты там затеяла? Отец знает?

– Бабулечка? – нервно выдохнул чародей.

Странности Охранного Щита множились с каждой минутой. Иметь в родственниках оборотня для молодого чародея было чем-то невероятным. Да и самих перевертышей он недолюбливал. Никому из древних не выпал тяжелый удел иметь две личины, и только люди могли иметь что-то, кроме облика, данного Многоликим.

Старая волчица, покрытая густой серой шерстью с проседью, выглядела грозно: скалила острые клыки, нервно мотала толстым хвостом.

Быть среди таких, как оборотни, Спутнику приходилось не раз, когда наставники травили своих учеников вот такими перевертышами, обращенными рабами, схваченными специально для обучения. Калечить оборотней запрещалось, а вот им можно было убивать. Обозленные твари, потерявшие человеческий разум, лязгающие острыми зубами, захлебывающиеся в густой слюне снились ему долго. Чародею на таких учениях сильно доставалось. Рваные раны заживали с трудом. Страх обратиться и стать таким, как оборотни, был даже сильнее боли рваной волчьими зубами плоти. Хотя он знал, что кровь древних не подвластна проклятию обращения.