Хорнийцы восприняли снег с ещё большим азартом. Они стали выкрикивать фразы, хлопать себя по груди. Принц Таур стоял, улыбаясь, подставляя мохнатым пушинкам лицо. Те оставались в его бороде и не таяли.

- Муралихуа, (Знамение) - прошептал с упоением и посмотрел на принцессу.

Поймав его взгляд, Протея смутилась, настолько он был откровенным.

- Снегопад означает знамение свыше. Боги одобрили брак, - пояснил принц Таур и крепче сжал её руку, словно давая понять, что отныне принцессе не вырваться.

Когда они вышли к толпе, то люди буквально взревели, приветствуя короля. Это был гул непохожий на тот, каким они встретили Тею. Хродес возвёл руки к небу, призывая людей замолчать. А затем произнёс королевское слово.

- Ну хорника мурхаба сильба! (Хорнийские Боги благословили брак) – этого было достаточно, чтобы толпа зашлась в новом приступе ликования.

- Ырныыыыы! (Ура!) – крикнул Рухон, и народ с упоением подхватил это слово. Оно понеслось по толпе бесноватых людей, которые, чудилось Тее, вот-вот растерзают их в клочья.

Король обернулся к своим сыновьям. Рухон сиял, точно он только что получил в жёны Тею. Таур оставался как прежде серьёзен. Только пальцы его горячели всё больше и больше, сжимая хрупкую руку жены.

Хродес вновь перешёл на михтийский.

- Пришло время отпраздновать, - провозгласил он и бросил в сторону Теи полный довольствия взгляд, - Добро пожаловать в нашу семью, принцесса!

Протея кивнула, ощущая себя в западне. Клетка защёлкнулась, и в груди у неё нарастал неосознанный страх. Ночь в хорнийских верхах наступала стремительно. А предстоящая ночь сулила ей неизбежную близость с Тауром. Зная нравы хорнийцев, Тея боялась предположить, что её ждёт! Если в Михтии акт полноправной любви становился вершиной супружеских чувств, то здесь, за пределами нравственных норм, в мире, где женщин считали предметом для торга, всё могло быть иначе…

Для торжества нарядили самый большой из дворцовых залов. Стол был накрыт для двухсот человек. Вся хорнийская знать слетелась отпраздновать это событие, увидеть воочию ту, кого выбрал в жёны их обожаемый принц. Правда, Таур не выбирал! Ему вручили принцессу насильно, что давало надежду на мягкость с его стороны. Тот, кто сам оказался заложником, обязан быть милосердным к подобным себе.

Тея сидела по левую руку от мужа, изучая прибывших гостей. Среди них была Хильда с супругом. Тем самым, который годился в отцы. Но даже преклонного возраста хорны смотрелись внушительно. Они лишь крепчали с годами, как вековые дубы, обретают свою нерушимую стать. Казалось, сломить их не могут ни годы, ни войны, ни даже чума. Кроме кузины Таура, в числе гостей были другие участницы «женского общества», с лёгкой подачи которых Протея глотнула лишка. Военачальники высших чинов, их мужья, поздравляли Таура рукопожатием, а принцессе давали короткий поклон. Множество лиц было ей незнакомо, и Тея пыталась понять, кто они, эти дамы, в вечерних туалетах, на лицах которых читалась тоска.

Всевозможные яства, какими был устлан их стол, не привлекали Протею. Чувство тревоги плескалось внутри, провоцируя тошноту.

- Вам нездоровится? – поинтересовался Таур, взглянув на нетронутый ужин в тарелке у Теи.

Принцесса кивнула:

- Да, мигрень разыгралась, - сказала она, надеясь, что выглядит правдоподобно.

Он посмотрел на неё, отчего у Протеи по спине пробежал холодок. Даже здесь, его близость пугала её, вынимая из недр подсознания девичьи страхи. Что будет, когда он разделит с ней ложе?

- Официальная часть уже пройдена. Ещё пять тостов, и вы сможете удалиться в ваши покои, - бросил он отстранённо, будто и не планировал навестить её там.