Потому что если я решил напиться, то нечего ко мне пробираться и подсыпать снотворное. Не говоря уже о том, чтобы дёргать за больную руку,  когда я сплю в ванной. Всё, только любовницы, только не в моей спальне! И от пигалицы побыстрее избавиться, пока она этой самой любовницей не стала. Ну нафиг этот геморрой!

Алёна

Местная еда оказалась очень вкусной. Что самое удивительное – всё подозрительно напоминало наше, земное. Огурцы, помидоры, яблоки, даже картошка! Правда, именно у неё, точнее у пюре из неё, был странный зеленоватый цвет, но вкус тот же.

Как там Уна говорила: родственный мир? Любопытно…

После того, как мы допили сок и даже успели разложить в шкафу вещи, вернулась Беренгария, да не одна, а с весёлым карапузом на руках. Крепким, неугомонным, пожелавшим тут же спуститься на пол, едва увидел Илюшу. Похоже, мальчик его заинтересовал.

- Ух ты! – протянул Илья, тоже не оставшийся равнодушным к брату.

Они встретились посередине. Один шёл, пошатываясь из стороны в сторону, поскольку не очень твёрдо стоял на ногах, второй просто робел и пару раз из-за этого споткнулся. Как они оба удержались на ногах – вопрос вопросов.

- Зя, - малыш ткнул в Илью пальцем, а потом снова сунул его в рот.

- Нет, я – Илладар, - в его голосе сквозило лёгкое возмущение.

- Гы, - ответил ему малыш и таки плюхнулся на попу.

Хорошо, что это произошло на ковре, а не голых камнях пола.

- Его зовут Рандэл, - в голосе Беренгарии явственно слышался сдерживаемый смех.

- Ты говорила, что он умеет говорить, - Илладар присел около Рандэла, внимательно разглядывая его лицо.

- Умеет, конечно: мама, папа, дай и зи. Зи – это Зигвальд, - пояснила она мне.

- Эм, а как же с ним играть, если он тупой? – и столько искреннего недоумения было в его голосе, что невозможно было не рассмеяться.

Я даже хрюкнула в ладошку.

- Он не тупой, а маленький, - поправила его Беренгария. – А вообще, ты, как старший брат, можешь многому его научить.

О, это был гениальный ход! Я прямо почувствовала в королеве тонкого психолога.

- Я? – Илюша растерялся.

Конечно, ведь это его всё время учили, не давая особых свобод, а тут!

- Да, но ты должен понимать, что он почти как Маша,- напомнила ему о той самой девочке, которую с таким трудом научили к десяти годам самостоятельно ходить в туалет. – Только он нормальный.

- Он нормальный, но Я могу его учить?

У меня от его слов сжалось сердце. Конечно же, все эти годы в интернате наложили на него сильный отпечаток, в первую очередь на самооценку. Я присела к мальчишкам на ковёр, обняла Илюшу за плечи, поцеловала в макушку.

- Конечно, ведь ты попал в интернат по ошибке, - с трудом сглотнула подступивший к горлу ком. – Зато теперь, когда ты дома, всё встало на свои места.

Илладар встрепенулся. Обернулся ко мне, его глаза сияли счастьем, и тут его лицо снова начало меняться! Только теперь оно решило принять облик Рандэла.

- Ничего себе! – воскликнула Беренгария. – У меня теперь что, два сына? Как бы мне вас не перепутать!

Я испугалась реакции Ильи, но тот понял по интонациям своей тёти, что то была лишь шутка, и специально засунул палец в рот и сказал:

- Зя.

На этом мы не выдержали и расхохотались. Весело, заливисто, а я с элементами истерики. Потому что это было невероятное облегчение! Илюша сейчас сделал большой шаг и к раскрытию своей удивительной сущности, и к нормальности. К здоровому чувству юмора.

Боже, как это хорошо!

Рандэл, кстати, тоже принялся смеяться, а потом и вовсе подполз к Илье, оперся об него и начал подниматься на ноги. Тот замер от неожиданности, втянул носом воздух, явно учуяв приятный молочный аромат младенца, растерянно посмотрел на меня. Теперь уже вновь своим лицом.