- Ух! – Рандэлу эти метаморфозы явно понравились.

Он потянулся ручкой к щеке Илладара, потыкал в неё пальцем, ущипнул, а мой воспитанник и рад – снова поменял лицо, только на моё.

Ух ты, похоже, он начинает постепенно овладевать своими химероидными способностями! 

Вечер этого донельзя насыщенного дня прошёл просто замечательно. Я даже забыла, что есть Зигвальд и прочий геморрой! Особо приятным событием стало купание. Я так боялась, что Илюша откажется забираться в ванну, но ошиблась. Тот не любил лишь большую открытую воду, а вот в тёплой ванне да еще и с пеной он с радостью помылся, а потом даже согласился посидеть один, пока я тоже моюсь.

О, это было истинное блаженство! Расслабиться, помыть нормально голову и при этом не бояться, что кто-нибудь вломится сюда и начнёт качать права. Нет, пусть этот невыносимый Зигвальд спит в своей комнате, моется в своей ванной и дышит своим перегаром. Без нас. Мы уж как-нибудь здесь побудем, пусть в этой комнате не такой красивый вид из окон.

Как-нибудь переживём!

 Когда я вышла из ванны, Илюша уже спал. Он снова обнял мою подушку, закинул ногу на одеяло и улыбался. Честное слово! Улыбка его была легка, кончики губ подрагивали, глаза шевелились под веками. Наверное, ему снилось что-то очень приятное.

Похоже, Рандэл станет нашей палочкой-выручалочкой в восстановлении самооценки, осталось только с отцом разобраться. Я настолько воодушевилась улыбкой Илюши, что села за стол, взяла лист бумаги, карандаш и принялась составлять тезисы, с помощью которых собиралась разъяснить Зигвальду, в чём он не прав.

Список получился внушительный, и основное место в нём занимало то, что любовь ребёнка к родителям, особенно к матери, безусловна. Плевать, что она что-то сделала не так, он её любит. И то, что собственный отец казнил его мать, вычеркнуло его из списка объектов этой самой безусловной любви.

Что в таком случае делать? В первую очередь не кричать. Вести себя адекватно, не давить, а лучше всего признать свою ошибку, попросить прощения и поклясться больше так никогда не делать. В смысле не отрубать головы.

Не знаю, как последнее вообще возможно в этой варварской стране, но как-то надо выкручиваться. Боюсь, у Илладара тема казни до конца жизни останется табу. И, на самом деле, это правильно с точки зрения гуманности.

Осталось эту гуманность донести до них.

6. Глава 6. Правила выживания в диких условиях

Алёна

Вчерашние размышления о внедрении гуманности в варварское общество разбились о правила, которые после завтрака принялась рассказывать мне Беренгария. Илладар и Рандэл играли на ковре, мы же сидели за столом, а я пыталась записывать.

Почему пыталась? Да потому что руки тряслись о того, что мне говорила королева!

Оказывается, в комнату к женщине не имеет права входить ни один мужчина, иначе она будет считаться нечистой! И только если вместе с ней находится минимум пара женщин, а лучше мужчина-родственник, можно кого-либо впускать. Спальня – вообще отдельный разговор!

- Сначала я тоже посчитала это дикостью, но когда Ортос возжелал допросить мою Виви, это правило сыграло нам на руку, - Беренгария как никто другой умела удивлять.

- А почему Ортос хотел её допросить? – надо же, как ретиво в этом королевстве.

- Это долгая история, скажу лишь, что Виви была не виновата, и мы её отстояли.

- Наверняка это Зигвальд распорядился, - не могла не подумать на него.

В конце концов, дознаватель работает по приказу короля, в данном случае королей.

- Нет, то была его личная инициатива, он объявил это следственной необходимостью, - королева закатила глаза, показывая своё отношение касаемо этой самой необходимости. – Зигвальд тогда уехал проводить ревизию военных кораблей, а Крайлах контролировал подготовку к Турниру.