Он видел её усталость, чувствовал дискомфорт, при каждом неосторожном выражении. Непроизвольное ёрзание, все отводы глаз, пытающихся время от времени будто бы зацепиться за какой-нибудь вид, чтобы стереть то, что всплывало в её образах. Потом она уснула, но сделала и это отчасти специально, чтобы чего-то избежать.

Нет, обман может раскусить только обманщик. Если другие и поверили, что Лена в порядке, то его она не проведёт.

– Я скажу ей со временем, когда она будет готова, – произносит размерено Алек, по-прежнему глядя вверх на закрытую дверь, а потом переводит взгляд на друга, который в любой момент может добраться до статуса врага, если продолжит настаивать. – А пока мы будем молчать. Все, – добавляет с акцентом он, – И это не обсуждается, как бы тебе ни хотелось поспорить.

Марко смотрит на друга поверх застывшей у лица кружки.

– Если она спросит, я не буду её обманывать, – говорит серьёзно он, и Алека немного раздражает эта связь, что образовалась между ними за время тренировок.

Не то чтобы он хотел, чтобы у Лены не было людей, на которых она могла положиться, просто он не хотел, чтобы эти люди шли наперекор его планам.

– Она не спросит, будь уверен в этом, – парирует Алек чётко и убедительно.

Хотя сам уже обдумывает всевозможные варианты, как это воплотить в жизнь.

«Сказать первым», подсказывает предательски здравый рассудок, но он его благополучно шлёт к чертям.

В конце концов, он как никто другой умеет обращать всё так, как нужно только ему. И этот раз – не исключение.

За мыслями он не замечает, как кофе остывает, но, бросая на него взгляд, понимает, что не хочет продолжать бодрствовать, изучая и дальше блокноты Виктора. Несколько секунд Алек обдумывает сделать то, что не решался сделать последние пару часов – зайти к Лене. Столько времени быть порознь, сгорать от желания держать её в своих руках, а не сходить с ума в неведении, что с ней происходит, и вот он – шанс. Он может быть с ней прямо в эту секунду.

Но никто не предупреждал его о том, что это будет так сложно, после всего произошедшего.

В конце концов, вина отвратительная штука. Только одна мысль, что ей не пришлось бы через все это проходить, если бы он не поддавался эмоциям. Не глушил чувства убойной дозой виски, а действовал как обычно. Был сильным, каким она просила его быть перед уходом. Она бы не ушла, не веди он себя подобным образом, а значит...

Алек откладывает все блокноты, понимая, что зарывает себя всё глубже и глубже.

– Давно пора, – бубнит себе под нос Марко, что Алек даже не уверен, расслышал ли его правильно.

Он бросает на друга пронзительный взгляд, но не переспрашивает, потому как ухмылка на лице Марко подсказывает ему, что он все правильно расслышал. К тому же, ещё и все правильно понял. Однако он не собирается давать ему лишнего повода, думать, что тот и впрямь слишком мудр, иначе он начнёт вставлять свои комментарии по каждому поводу и без.

– Ты о чём? – нарочито холодно вопрошает Алек.

Марко продолжает попивать кофе как ни в чём не бывало.

– Просто отдохни, – отвечает он, поднимая на Алека взгляд. – Мы все заслужили взять передышку.

Несколько секунд Алек не сводит пристального взгляда с друга, обдумывая выдать что-то резкое, чтобы Марко не брал на себя слишком много. Но после решает, что изрядно устал, чтобы продолжать эту вечную игру, кто из них двоих окажется самым умным.

Ему действительно нужна передышка.

По крайней мере от самобичевания, потому что его уже порядком тошнит от всей этой испытываемой жалости к самому себе. Пора начинать исправлять ситуацию, и самым первым делом он решает, наконец, посмотреть правде в глаза – он облажался. И сильно. Но никто не мешает ему постараться всё уладить.