– Никогда так больше не делай, принцесса, слышишь? Никогда. – его голос ломается под тяжестью отчаяния в нём.

У меня нет сил отвечать, лишь много-много раз киваю, зажмуриваясь и сильнее зарываясь лицом в его шею. Несколько слезинок всё-таки сбегают с моих глазах, и я спешу их смахнуть, отстраняясь, но Алек тут же перехватывает моё лицо в крепкие горячие ладони. В его глазах непреодолимая боль, когда он вытирает большими пальцами слёзы, не отводя от моих глаз взгляда более уязвимого, чем тот, к которому я привыкла. Впервые мне жаль, что мы не можем вечно скрывать правду за шутками и сарказмом.

– Как вы нашли меня? – непонятно увожу ли я разговор сторону более приятных моментов или просто сама до сих пор не верю, что это всё происходит на самом деле.

Однако я тут же сталкиваюсь с тем, с чем, казалось бы, мы распрощались – это сиюсекундно отражается в карих глазах: они темнеют, в них появляется сосредоточенность и точно возрастает стена, за которой что-то скрывается.

Алек шумно сглатывает, словно ему тяжело это делать – не договаривать.

– Это довольно долгая история, – говорит он, проводя ладонью по моим волосам. – И как бы мне ни хотелось никогда не сдвигаться с этого места, здесь небезопасно. Гибриды повсюду, а я не собираюсь больше пренебрегать судьбой. Нужно увезти тебя отсюда, как можно, скорее.

Возможно, я ошибаюсь, не подумав о том, что ещё ничего не закончилось. Видимо для меня само присутствие Алека поставило точку во всей этой истории с моим заключением, но на самом деле, это не конец. Тем более, узнав хоть немного Виктора, я должна понимать, что он не из тех, кто отступает от желаемого, а мы по-прежнему на его территории. Кивнув, я поднимаюсь первой, и пока встаёт Алек, успеваю оглядеть местность. На глаза попадается куртка голубоглазого, но вместо того, чтобы заговорить о нём, я вспоминаю о более важном.

– Никола! – восклицаю, резко поворачиваясь к Алеку, но видимо слишком спешу, потому что меня тут же накреняет вправо от головокружения.

Алек ловит меня, прижимая к своей груди, где гулко стучит его сердце.

– Эй-эй, – тревожится он, осторожно поднимая моё лицо за подбородок и заглядывая мне в глаза. Ему хватает секунды, чтобы вынести для себя какое-то понимание. – Как давно тебя ранил гибрид?

– Минут пять... десять... – машинально начинаю отвечать, пока внезапно не понимаю, что мы отошли от темы. – Алек, что с... ооу!

Моё тело так быстро поднимается в воздух, что у меня снова кружится голова, а нарушение вестибулярного аппарата отбирает на мгновение дар речи. Мне хочется ударить Алека в плечо, что он не церемониться со мной, не позволяя спросить о важном, а просто поднимает на руки и сразу же уносит в неизвестном направлении с непроницаемо серьёзным лицом. Я бы зарычала, но у меня нет ни сил, ни желания сопротивляться этому приятному стечению обстоятельств. Однако вопрос по-прежнему без ответа, и я начинаю переживать, что он просто в очередной раз пытается уйти от него.

– С Николой что-то... – несмело предполагаю я, потому что даже не хочу предполагать о наихудшем.

Алек же даже в лице не меняется, когда перебивает, единственное – его взгляд становится рассерженным и обеспокоенным. Хотя сердится он не на меня, бесконечная мягкость окутывает меня, когда его глаза смотрят в мои.

– С ним всё в порядке, а вот с тобой – нет.

Мне хочется поспорить – клянусь, это не внезапно проснувшаяся, укоренившаяся привычка, спорить с ним во всём, в чём можно и нельзя. Просто для меня действительно всё стало в порядке с тех пор, как он оказался рядом, но потом оцениваю вещи так, какими они являются на самом деле – я определённо «не в порядке». И дело здесь не только в ранах и головокружении. Всё, что мне хочется, зарыться лицом в его футболку и просто истошно рыдать, жалуясь, насколько был суров со мной мир, пока его не было рядом, но не уверена, что готова к этому разговору. В том числе, не уверена, что к нему готов и Алек, идущий слишком тихим и сосредоточенным.