На мои губы прокрадывается маленькая улыбка – сложно устоять, когда всё вокруг вдруг становится таким родным и знакомым, словно никогда и не существовало того момента, когда я была готова содрать с себя кожу, лишь бы не проживать ещё один день.

Алек так и продолжает взирать на меня своим – моё сердце плавится – взглядом, даже не уступая морганию, дабы упустить меня из виду хотя бы на мгновение. И не то чтобы мне не нравился этот взгляд, просто я действительно переживаю, что моё сердце разорвёт от натиска чувств, что его переполняют.

– Мы должны встать, – молвлю едва слышным шёпотом.

Я мало придаю отчёта своим мыслям и словам, что слетают с уст. Мой мир в принципе только и делает, что разлетается и собирается обратно, просто пытаясь вернуть меня из состояния турбулентности.

Алек же, напротив, в состоянии полной стабильности. Он чётко качает головой.

– Нет, принцесса, мы больше вообще никому ничего не должны.

Его губы накрывают мои. Неожиданно, страстно и грубо. В поцелуе, в котором я перестаю существовать. У нас было много поцелуев: дерзких, голодных, чувственных и невинных. Но этот... он как первый глоток воздуха, после смерти. Наполняющий, оживляющий и самый желанный. Я вцепляюсь пальцами в воротник его куртки, сжимая их до боли, притягивая и пытаясь едва ли не продать душу дьяволу лишь бы даже и так несуществующее расстояние можно было сократить.

Господи, как же мне был он необходим всё это время!

Алек проводит рукой по моей щеке, шеи, достигает затылка и запускает пальцы в мои волосы. Второй рукой он пробирается мне за спину и, крепко обхватив, одним рывком поднимает, усаживая к себе на колени.

— Знаешь, если бы твои губы не были такими сладкими, принцесса, – говорит Алек, немного отстраняясь, но не слишком далеко, так как каждое его слово колышет дыханием нежную кожу губ, – то, скорее всего, я бы, – он вздыхает, втягивая глубоко воздух, – ну как минимум точно отшлёпал бы тебя, что решила погостить немного в Ордене без меня.

Да... Алек и его шуточки – боги, и за что я только их так люблю?

Но ничего не могу поделать с собой, я просто смеюсь, ощущая, как чувство радости топит грудь фантастическими ощущениями тепла.

Открыв глаза, вновь вижу взгляд тёмных, улыбающихся глаз. Я знаю, что за всем этим, в их глубине, томится боль, проблёскивающая маленькими звёздами на этом бездонном прекрасном небе, но не могу на ней концентрироваться, в ту же секунду чувствуя, как моя собственная боль – всех этих ужасных дней – отзывается, пытаясь пробиться наружу. Я не смею ей уступить, не сейчас, когда всё закончилось. Даже если затишье продлиться секунду, я собираюсь прожить его в максимуме восхитительных эмоций.

– Ты такой засранец, Алек, – говорю, проводя указательным пальцем по его скуле.

Он на мгновение прикрывает веки, наслаждаясь моим прикосновением.

– Я скучал по твоим попыткам растоптать моё чувство самодостоинства, – он перехватывает мою руку в свою и тянет её к губам, оставляя в центре ладони мягкий поцелуй. – К счастью для меня, оно слишком огромное, чтобы кому-то его одолеть. Но я определённо «за» продолжение этих милых попыток, в которые влюбился с первого дня нашего знакомства.

Алек дарит мне по-мальчишески хулиганскую ухмылку, прямо перед тем, как крадёт у меня маленький поцелуй. И ещё один, с наслаждением растягивает каждое соприкосновение наших губ. Через несколько мгновений, он отстраняется, чтобы торопливо расстегнуть куртку и сразу же накинуть её на меня, укутав и прижав обеими руками к себе. Я утыкаюсь лицом в изгиб его плеча и глубоко вдыхаю запах его кожи. На глаза норовят слёзы, мне хочется умереть в его крепких руках, лишь бы больше, кроме этого момента, в жизни ничего не происходило. Я понятия не имею, что именно сейчас ощущает Алек, но его тело немного колотит, когда он шепчет мне в макушку.