Никогда не забуду, – клялся он себе. – Ни за что.

Он повторял это снова и снова. Однако что-то уже изменилось, вот только что…

Томас, Томас, Томас. Меня зовут Томас.

Дата: 222.2.28 Время: 9.36

– Посиди спокойно.

Врач был не злой и не добрый. Просто равнодушный. А еще непримечательный: среднего возраста, среднего роста, среднего телосложения, с короткими темными волосами. Томас закрыл глаза – проколов кожу, игла проникла в вену. Он так боялся этого каждую неделю, но боль длилась мгновение, а потом резко становилось холодно.

– Вот видишь? – сказал врач. – Совсем пустяк.

Томас покачал головой. После того случая с Рэндаллом ему не хотелось говорить. Спать и есть тоже. Вообще ничего не хотелось. Только в последние дни он начал понемногу приходить в себя. Любые мысли, связанные с прежним именем, приходилось гнать из головы – вдруг опять станут мучить болью. Пусть будет Томас.

Кровь, темная, почти черная, текла по узкой трубочке в пробирку. Зачем его опять колют, Томас не знал – анализы брали то каждый день, то раз в неделю.

Кровь перестала ползти, врач запечатал пробирку.

– Ну вот, с этим все. – Он вынул иглу. – Теперь в сканер, на мозг глянем.

Томас замер, грудь сжала тревога. Всегда, когда говорили про мозг, ему становилось страшно.

– Ну-ну, – сказал врач, заметив, что Томас напрягся. – Мы же каждую неделю смотрим. Обычная процедура – чего бояться? Надо мозговую активность отслеживать. Понимаешь?

Томас кивнул, крепко зажмурившись. Хотелось заплакать, но он лишь вздохнул поглубже.

Они прошли в другой кабинет, где стояло огромное устройство, размером, наверное, со слона, с трубой посередине и с торчащей из нее лежанкой.

– Залезай.

Томас проделывал это уже в четвертый или в пятый раз, спорить не было смысла. Он забрался на лежанку, лег на спину и уставился на яркие лампы.

– Услышишь постукивание, не пугайся. Так и должно быть.

Аппарат щелкнул, скрипнул, и Томас поехал в раззявленную «пасть».

Томас сидел за партой. У доски стоял учитель, мистер Глэнвилль – угрюмый человек в сером, абсолютно лысый; вся его волосяная растительность, похоже, перебежала в кустистые брови. Шел второй час после обеда. Томас пальцы бы на ноге отдал, лишь бы прилечь, да хоть прямо на пол, хоть на пять минут.

– Итак, повторим то, что проходили вчера. Что такое ИСКРА? – спросил мистер Глэнвилль.

– Информационно-статистический Комитет по Разрушениям.

Учитель довольно улыбнулся.

– Очень хорошо. Идем дальше. – Он написал на доске буквы КНП. – КаЭнПэ, Комитет по Наведению Порядка – преемник ИСКРы. Как только получили сведения по странам и созвали представителей, специалисты смогли приступить к ликвидации последствий катастрофы, вызванной солнечными вспышками. Комитет занимался сбором информации об ущербе и пострадавших, а Коалиция приступила к ликвидации последствий. Ты меня слушаешь?

Томас вздрогнул и выпрямился – наверное, задремал на секунду.

– Извините. – Он протер глаза. – Извините. ИСКРА, КИП, я понял.

– Слушай, сынок. – Мистер Глэнвилль подошел ближе. – Не сомневаюсь, что есть предметы куда интереснее. Естествознание, математика, физкультура. – Он склонился над Томасом и посмотрел ему в глаза. – Но свою историю знать важно. Зачем мы здесь? Что нам делать? Как узнать, куда идти, если не знаешь, откуда пришел?

– Я понял, сэр, – покорно ответил Томас.

Мистер Глэнвилль выпрямился, все так же глядя Томасу в лицо – вдруг тот придуряется.

– Хорошо, если понял. Надо знать свое прошлое. Итак, Коалиция – обширная тема для изучения. – Он вернулся к доске.