– И что там будет? – спросил Томас.

– Лабиринт. Вернее, два. Как я уже сказала, пещеры две.

– Но зачем? – спросила Тереза. – Зачем вообще строить какие-то лабиринты?

– Это испытательные полигоны. Контролируемая среда для стимулирования физических и психических реакций у субъектов. Под открытым небом строить такое рискованно, и не только по очевидным причинам, таким как нарушенная природная среда и возможные набеги шизов. Главное, что нам нужна закрытая площадка, где можно эффективно контролировать испытуемых.

Томас слушал, но не понимал. Слишком много всего сразу.

– Томас? – обратилась к нему Маквой. – Теперь ты?

– Я… – Он замолчал, подбирая слова. – Лабиринт? Два лабиринта? А что за испытания будут там проводить? И кого испытывать?

– Как я уже говорила, все довольно сложно. Нам нужно закрытое пространство, не подверженное влиянию извне. Наши врачи и мозгоправы полагают, что этот объект – как раз то, что нужно. – Она откинулась на спинку стула и вздохнула. – Но я отвлеклась. Если говорить проще, то мы просто продолжим начатое. Будем тестировать иммунных, изучать их тело и мозг, чтобы выяснить, почему они не поддаются воздействию вируса. А если еще проще – мы пытаемся найти лекарство, Томас, не допустить еще больше бессмысленных смертей.

– А что вы имели в виду, когда сказали, что мы вам поможем строить Лабиринт? – спросила Тереза.

– Именно то, что сказала, – улыбнулась Маквой. – Ты, Томас и еще двое ребят будете нам помогать. Может, кто-то еще. Вы четверо просто… Мы не ожидали таких результатов от детей вашего возраста. И этим необходимо воспользоваться. Как я уже говорила, мы – прагматики, в распоряжении которых ограниченные ресурсы. Жаль терять ваши таланты. Проектирование, конструирование и, наконец, строительство лабиринтов – все это ох как непросто.

Томасу по-прежнему не хватало слов. Он просто сидел и удивлялся. Тереза тоже притихла; наверное, чувствовала то же самое.

– Вы же хотите нам помочь? – спросила Маквой.

К разговору присоединилась доктор Пейдж:

– Перед вами потрясающая возможность, ребята. Да, ничего веселого в мире сейчас нет, но этот проект, своего рода головоломка, мог бы принести вам радость. Мы очень в вас верим. И в тех двоих тоже. Их зовут Эрис и Рейчел.

Наступило долгое молчание.

– Ну как, поможете нам? – наконец спросила Маквой.

Томас знал, что выбора нет. И что будет трудно. Однако в целом идея казалась интересной. И вообще, хоть что-то новое для разнообразия.

– Конечно, – ответил он, еле сдерживая радость.

– Да, – добавила Тереза серьезно.

Маквой поднялась с места и пожала руки Томасу и Терезе.

– Вам понравится, вот увидите. Вы становитесь частью ПОРОКа! – Судя по ее тону, лучшей награды быть не могло.

Они вышли из зала совещаний и пошли к себе. Снова коридоры, лестницы, лифты. Слова Маквой эхом отдавались в голове Томаса. Частью ПОРОКа.

Он не понимал, нравится ему это или нет.

Томас лежал на кровати и смотрел в потолок – доктор Пейдж сказала, что сегодня он может никуда не ходить, а остаться в комнате – отдохнуть и подумать. От всего услышанного и увиденного голова шла кругом. Да, теперь все изменится. Вот бы это с Терезой обсудить. Она бы помогла разобраться.

Томас покосился на дверь. Заперта, конечно. Она всегда закрывалась сама до щелчка. Уже много месяцев, а может, даже несколько лет, он принимал это как данность. Проверять все равно было незачем – куда ему идти. Но теперь стоило попытаться.

Он встал с кровати и направился к двери. Нерешительно протянул руку, будто боялся, что током ударит. Потом все же взялся за ручку и повернул.