Я стояла, затаив дыхание, словно боясь нарушить это странное заклятие. Его слова, произнесенные шепотом, отдавались эхом в моей голове, смешиваясь с бешеным стуком сердца. Зомби. Я чуть не рассмеялась, но смех застрял где-то в горле, парализованный близостью этого мужчины и полной абсурдностью происходящего.

Рука, так властно державшая мой рот, медленно, почти неохотно отнялась. Я сделала судорожный вдох, и воздух в шкафу показался спертым, тяжелым, насквозь пропитанным его запахом.

– Думаю, они пробежали, – так же тихо сказал он, и я почувствовала легкое движение за спиной.

Его тело сдвинулось, освобождая меня из плена этой удушающей близости, и тут же я ощутила пустоту и холод там, где только что было его тепло. Потеря оказалась неожиданно болезненной.

Он нащупал ручку двери и приоткрыл ее на миллиметр. В узкую щель ворвался знакомый багровый полумрак и приглушенный шум – где-то вдалеке снова заиграла зловещая музыка.

– Путь свободен, – констатировал он и осторожно шагнул из шкафа первым.

Я последовала за ним, чувствуя себя так, словно вынырнула на поверхность из-под воды. Ноги были предательски ватными. Инстинктивно я одернула кардиган, расправила блузку, пригладила волосы – жалкие попытки вернуть себе самообладание и привычный, профессиональный облик. В тусклом красном свете я наконец смогла его хорошенько разглядеть.

Алексей собственной персоной. Он стоял, непринужденно прислонившись плечом к стене, и смотрел на меня. В его глазах, казавшихся в этом освещении почти черными, плясали смешинки. Высокий, широкоплечий, в простой черной рубашке с закатанными до локтей рукавами. Небрежно растрепанные темные волосы, легкая щетина на волевом подбородке. Он был красив. Нет, не так. Он был сокрушительно, головокружительно красив, и эта красота в полумраке заброшенного завода выглядела почти опасной.

– Спасибо за спасение, – выдавила я, стараясь придать голосу максимально саркастичный тон. – Я уж думала, моя карьера экономиста закончится в лапах аниматора-студента.

Он медленно усмехнулся, и этот простой жест преобразил его лицо, сделав еще более притягательным.

– Всегда к вашим услугам, Елена, – произнес он мое имя как-то особенно, не по-деловому, чуть растягивая гласные. – Хотя, признаться, я спасал не вас, а себя. Боюсь, вы бы подняли такой крик, что на нас сбежались бы все упыри из соседних помещений.

Я фыркнула, чувствуя, как ко мне понемногу возвращается способность мыслить здраво.

– Я не кричу. Это непрофессионально. Я бы молча дала ему в челюсть и выставила счет за моральный ущерб и химчистку.

Его смех был низким и бархатным, и от этого звука по моей спине снова пробежали предательские мурашки.

– Теперь я понимаю, почему вас все в компании побаиваются.

– Меня не побаиваются. Меня уважают, – поправила я, вскинув подбородок с привычной гордостью.

– Одно другому не мешает, – парировал он, не сводя с меня внимательного взгляда. – Так что теперь? Вернемся к нашим испуганным коллегам и будем вместе искать ключ в скелете?

Я задумчиво посмотрела в ту сторону, откуда мы пришли. Оттуда доносилось паническое бормотание и очередной визг практикантки Анечки. Потом медленно перевела взгляд на Алексея. Он терпеливо ждал моего ответа, и в этом ожидании было нечто большее, чем просто выбор маршрута. Это был выбор – вернуться в общий балаган или продолжить идти этим другим путем. Вместе с ним.

– У меня есть идея получше, – сказала я, удивляясь собственной решительности. – Поищем выход для персонала. Настоящий, а не игровой. И сбежим из этого вертепа к чертовой матери.