Когда я выбрался из-под моста наверх, первым делом попытался поймать такси. Хоть мне уже очень давно не приходилось кататься на столь плебейском транспорте, но другого выбора не оставалось.

Удивило, что несколько машин пронеслись мимо. А одна даже обдала грязью из-под колес. Впрочем, если вспомнить, как я теперь выгляжу…

Пока ловил такси, ко мне подковылял еще какой-то нищий. Вот так жизнь началась… Теперь бомжи липнут ко мне, как мухи.

Оборванец смотрел на меня удивленно. Уж больно легко я для такой погоды был одет.

– Ты что под мостом делал, дядя? У Скрипача гостил? Может осталось чего выпить?

По глаза заросший бородой мужик с уважением рассматривал мой пиджак. Заляпанные грязью и бурыми пятнами брюки его совершенно не смущали, а вот золотые пуговицы…

– Хотел Скрипачу пальто продать, – усмехнулся я, махая рукой очередной показавшейся вдали машине такси. – Иди отсюда, от тебя воняет.

– Ну ты и урод, – услышал я напоследок, уже усаживаясь в салон.

– Совсем бомжи оборзели, да? – хохотнул смуглый водила и включил счетчик. – Куда поедем, уважаемый?

– Давай-ка пока проедем через центр. Хочу оглядеться. Давно не был в Петербурге…

– Турист, значит, – хмыкнул водила. – Покатаю вас, как положено! Всё покажу, всё расскажу. Останетесь довольны!

Я ехал в такси по Невскому, но Невского не узнавал. На первый взгляд – тот же самый проспект: грандиозный, блистающий огнями витрин самых шикарных клубов, ресторанов, магазинов. Даже центральным улицам Лондона, Нью-Йорка и Берлина не сравниться с ним по красоте. Разве что Париж. Может быть Вена или Москва. Но сейчас с Невским что-то не то. По крайней мере, на мой взгляд. Исчезли цветовые сочетания золота с лазурью. Цвета моего рода! Ведь это именно мои дизайнеры украшали Невский по именному императорскому заказу. И, выбирая цветовые решения для фасадов и подсветки, решили мне угодить. С позволения императора, разумеется.

А теперь больше нет такого сочетания. Лазурного вообще нет, только золотой остался. Но в сочетании с темно-красным. Это и есть Броневские – род самого государя-императора. Золотой щит на темно-красном фоне. Разумеется, императорский род и раньше был представлен больше всех. Но сейчас его словно бы оттеснили. Он больше не выделялся, как в былые времена. Хм… Можно ли судить по дизайну городских улиц об ослаблении влияния императорского рода?

Наравне с Броневскими, если не чаще, встречался серебряный хамелеон на черном поле. Это ж герб Химериных! Они что, поставили себя вровень с самим Императором?

После Гостиного двора с новым фасадом, выкрашенным под серебро, на перекрестке с Садовой мы встали в пробке. Чуть продвинулись. На перекрестке с Малой Садовой встали наглухо. Зато встречная полоса вдруг оказалась совершенно свободной. По ней проехало несколько полицейских экипажей. Машины охраны и мотоциклы.

Таксист высунулся в окно, переговорил с другими водителями, застрявшими в пробке. Потом повернулся ко мне:

– Из Аничкова дворца боярский выход. Значит, надолго! Стоим глухо! Во попали!

Я знал, что такое выход из Аничкова дворца. Торжественная церемония после какого-нибудь особого праздничного заседания Боярской Думы. Сами заседания давно превратились в скучную традицию. Споров меж родами давно не было – всё поделено, каждый знает свой удел. Чего же спорить? Но вот выход после заседания превратился в пышный церемониал, прямо-таки настоящий парад и ярмарку тщеславия. Каждый род отдельной колонной отправлялся к Зимнему дворцу, дабы свидетельствовать монарху о мире и согласии в государстве. И я тоже не раз, и не два мчался в своем «Палладине» от Аничкова до Зимнего. По абсолютно свободной трассе, без пробок, замечая только городовых, вытянувшихся и отдававших честь.