– А если я откажусь?

Ответ пришёл немедленно. Мягкий. Почти ласковый. С тем тоном, которым доброжелательные воспитатели объясняют детям, что в игрушечную микроволновку нельзя совать хомячка.

– Тогда, дорогуша, – протянула Кляпа, – я подожду до следующего совещания. Поверь, с проектором – это будет симфония. Мы раскрасим диаграммы всеми оттенками смущения. Ты даже не представляешь, как сочетается PowerPoint с твоими спонтанными презентациями.

Валентина вздрогнула. В воображении уже разыгрывался слайд: «Рост продаж» – и под ним она, изгибающаяся под кривой спроса. Прогноз – шок. Поддержка зала – истерическая.

Она сжала кулаки. Один, потом другой. Ногти впились в ладони, как будто пытались подписать внутренний манифест. Закрыла глаза. Сделала вдох. Медленный, с лёгким скрипом. Выдох вышел длинным, как расписание налоговой проверки.

Её охватило странное чувство. Не решимость. Не злость. Даже не усталость. А нечто ироничное, как если бы кто—то внутри предложил: «А давай уже примем это как образ жизни?»

Пауза.

– Ладно, – сказала она. – Я согласна.

– Вот и отлично, – раздалось в голове с лёгким аплодисментом. – Добро пожаловать в совместное предприятие «Ты и я. ООО «Оргазм и отчётность»».

– Логотип у нас будет? – пробурчала Валентина, направляясь на кухню. – Или мы пока в стадии стартапа?

– Уже в стадии масштабирования, – бодро отозвалась Кляпа. – С расширением на регионы и внедрением новых методов стимулирования персонала.

– Мне тогда срочно нужен чай. Без сахара. Без мыслей. Без тебя, если можно.

– Ой, ну что ты, Валя. Мы же теперь вместе. Как CRM и рассылка. Как кофе и отчаяние. Как корпоратив и «ну я чуть—чуть выпила».

Она плеснула воду в кружку, как будто пыталась утопить в ней внутреннего маркетолога. Кружка, конечно, не справилась. Вода бурлила. И это был не чайник. Это было предчувствие.

– Ты понимаешь, что теперь всё изменилось?

– Естественно, – откликнулась Кляпа с радостной деловитостью. – Ты – женщина нового формата. Драйв, вовлечённость, нестандартный подход к собраниям. У тебя KPI по всем фронтам. Даже по тем, которые не проверяют. Ещё.

Валентина выдохнула. Долго. С тем выражением лица, с каким бухгалтер находит в отчёте двадцать лишних нолей и решает: «Пусть налоговая сама разбирается».

– А когда отпуск?

– Не положен, – ответила Кляпа. – В нашем тандеме отдых считается нарушением трудовой дисциплины.

– Ну и ладно, – пробормотала Валентина, сделав первый глоток. – Главное – чтобы без проекторов.

– Никаких проекторов. Только ты, отчёт, и внутреннее сияние.

Кляпа вдруг сменила тон на серьёзный, отчего в голове Валентины зазвенело неприятным ожиданием очередного подвоха.

– Если уж совсем честно, Валя, то я ведь не просто так здесь устроила всё это шоу. У меня сроки, план и, между прочим, серьёзные санкции за невыполнение. Поверь, оргазмы в офисе – это не личный каприз. Это, как у вас говорят, KPI. Сдача отчётности перед высшими инстанциями.

Она помолчала, давая Валентине переварить информацию.

– И, кстати, если ты вдруг решила, что хуже уже некуда, то у меня для тебя плохие новости. Хуже может быть всегда. Особенно, если провалится проект, для которого я тут стараюсь. Так что, если хочешь избежать совсем уж катастрофы вселенского масштаба, придётся сотрудничать более конструктивно. И желательно без демонстраций на публике. В следующий раз может не повезти обеим.

И Валентина, к собственному удивлению, впервые за всё это время усмехнулась. Не потому, что было смешно. А потому что всё остальное уже не работало. А юмор – всё ещё да.