Можно сказать, что работу свою он знает.

– Демид Альтаировач, как просили, сводки за последнюю неделю, цифры по филиалам и кредит в банке нам одобрили, – Егор – помощник и правая рука – тут же оказывается у моего стола.

Морщусь как от простреливающей головной боли.

– Запиши Марию к врачу. На послезавтра, – перевожу тему.

Егор медлит. Сегодня это злит как никогда.

– Машу?

– Иванова Маша.

Он в курсе всех моих дел. Даже больше. Именно Егор рассказал мне несколько месяцев назад про Узника и Клуб.

– Понял. Это все?

Киваю. Хочу остаться один.

– Стой.

Егор, не понимая, уставился на меня. Парню около двадцати пяти. Умный, сообразительный, дотошный. У меня принципиальное требование, чтобы личный помощник был именно парень. Потому что баба рано или поздно полезет в трусы. А смешивать трах и работу я точно не буду.

– Что ты знаешь про Узника?

– Не больше Вашего. Замкнут, очень умен. Мало кто видел его лицо. Основной вид деятельности неизвестен.

– Егор, – теряю терпение, – скажи мне то, что скрываешь.

– Он всегда изучает историю жизни тех, с кем ему предстоит работать. Досконально. И все, что он… придумывает, не просто так.

Помощник больше не говорит ни слова. Коротко кивает и закрывает за собой дверь.

Значит, история жизни…

Усмехаюсь. Устало выходит.

Когда-то моя жизнь была совсем другой. Могла ли Маша как-то фигурировать в ней? Нет… определенно.

* * *

Парень открывает дверь в подвал резко. Сам не ожидал. Наверное, сказываются нервы. Произошедшее несколько часов назад повергло его в такой шок, что он помчался сломя голову в этот старый дом, который достался им с братом по наследству от какой-то там прабабки.

Он медленно спускается по лестнице, а самого потряхивает еще. Пальцы дрожат, постоянно хочется поправлять волосы, одежду, сглатывать скопившуюся слюну.

– Эй! Ты здесь? – голос отскакивает от стен и кажется зловещим.

Когда парень ступил на пол подвала, свет практически полностью скрылся. Глаза еще долго привлекали к темноте. В носу стоял стойкий запах плесени и сырости. Горло стянуло рвотными позывами.

– Привет.

Парень в углу приметил силуэт девчонки. Она, сжавшись, сидела на какой-то хрени, очень похожей на старый матрас.

Девочка не отвечала ему. Но отчего-то ему казалось, что она исследует его. И боится. Определенно ей страшно. Очень.

Самому парню было бы страшно, если бы кучка отморозком выкрала и притащила его в жуткое место.

– Как тебя зовут? – еще попытка вывести ее на разговор.

Но в ответ снова тишина. Может, уснула? Ну, не немая же она, в конце концов? И… не умерла?

– На твоем месте я бы тоже молчал.

Два шага в ее сторону. Там света совсем нет. Кромешная тьма. А дети боятся темноты.

Ублюдок Рой.

– Где папа? – тонко спрашивает, что сердце парня наживую надрывается.

– Папа… Он скоро за тобой приедет. Обязательно. И все будет хорошо.

Бессмысленно успокаивает.

– Ты, наверное, голодная? И пить хочешь?

Он замечает какую-то возню, но не может разобрать, что именно видит.

– Я сейчас принесу.

Парень выскакивает из подвала и бежит на кухню. Она в этом дома старая и там почти ничего нет. Два шкафа да столетняя плита.

Он кидается к полкам, но там, понятное дело, ничего нет. Пустота и несколько трупов какой-то мошкары.

Надо было давно продать этот дом.

– Еда есть? – спрашивает одного из похитителей.

– Из города приехал голодным, что ль? Есть только пиво и чипсы.

Парень недовольно ворчит, брезгливо обводя взглядом кухню, которая теперь больше смахивает на склад старых, испорченных вещей.

– Вы девчонку кормили? Пить давали?

Один из похитителей нервно бросил игральную карту и гневным взглядом уставился на парня. Тому не было страшно, потому что знал, ничего ему не грозит.