Повернув голову, девушка указала пальцем на свое правое ухо. Риттерсдорф заметил в нем маленький цилиндр и догадался, что это мини-приемник.

– Он постоянно настроен на прием. Это значит, что я не могу отходить дальше нескольких секунд бега от своего прыгуна. Конечно, можно ходить в рестораны, театры и в гости, однако…

– Здорово, – сказал Чак. – Может быть, вы когда-нибудь спасете мне жизнь.

А про себя подумал: «Итак, если бы я выпрыгнул из окна, она смогла бы ЗАСТАВИТЬ меня жить. Прекрасная способность…»

– Я спасла уже очень многих. – Девушка протянула руку. – Можно мне тоже сигарету?

Чак подал ей пачку и щелкнул зажигалкой, ругая себя – как всегда – за нерасторопность.

– А чем вы занимаетесь? – спросила девушка. С неохотой – не потому, что не любил рассказывать о себе, а из-за своего столь низкого положения в глазах общественного мнения – Чак обрисовал свою работу в ЦРУ. Джоанна внимательно слушала.

– Так вы помогаете нашему правительству удержаться у власти! – воскликнула она, восхищенно улыбаясь. – Это же замечательно!

Очарованный, он сказал:

– Спасибо.

– Но это так и есть! Подумать только – в этот самый момент тысячи роботов бродят по всему большевистскому миру, останавливают людей на улицах городов и в дремучих джунглях и произносят ваши слова… – Ее глаза сияли. – А я всего лишь помогаю местному отделению полиции…

– Есть такой закон, – сказал Чак, – который я называю Третьим Законом Риттерсдорфа о Неадекватной Отдаче. Он гласит: работа кажется тебе все менее и менее значимой пропорционально времени, в течение которого ты ею занимаешься. – Чак уже начал забывать ужасающе-отчаянное состояние, в котором пребывал совсем недавно.

Джоанна прошлась по комнате.

– У вас еще много вещей? Или вы уже все перевезли? Я помогу вам украсить комнату. Смайл Раннинг Клам тоже поможет – насколько в его силах, конечно. Дальше по коридору живет расплавленное металлическое существо с Юпитера по имени Эдгар; сейчас оно в спячке, но как только проснется, то обязательно зайдет. А комнату налево от вас снимает мыслящая птица с Марса – вы знаете, такая, с разноцветным оперением… У нее нет рук, но она может двигать предметы с помощью телекинеза. Она тоже обязательно поможет, только сегодня она занята – высиживает потомство.

– Подумать только! – воскликнул Чак. – Какая интересная компания!

– Кроме того, – продолжала Джоанна, – этажом ниже живет ленивец с Каллисто. Он висит на трехногой лампе и спит. Такие лампы появились здесь…, в шестидесятых годах прошлого века. С заходом солнца ленивец просыпается и идет за пищей. А ганимедянина вы уже видели.

Она энергично, хотя и несколько неумело затянулась сигаретой.

– Да, мне здесь нравится: можно встретить самые необычные формы жизни. До вас в этой комнате жил венерианский лишайник. Однажды я спасла ему жизнь, когда он высох… Вы ведь знаете, лишайникам постоянно нужна влага. Здешний климат слишком сухой для них. В конце концов лишайник подался на Север, в Орегон, где постоянно идут дожди.

Обернувшись, девушка внезапно замолчала и внимательно посмотрела ему в лицо.

– Да, вы выглядите так, словно у вас большие неприятности.

– Да нет, ничего особенного. Все эти неприятности больше воображаемые. На них вполне можно наплевать.

«Неприятности… – подумал он. – Если бы я думал головой, то никогда бы не втянулся в них. Мне просто не стоило жениться на Мэри».

– Как зовут вашу жену? Вздрогнув, Чак ответил:

– Мэри.

– Пожалуйста, не убивайте себя из-за того, что расстались с ней, – проговорила Джоанна. – За пару недель вы обязательно придете в норму. Сейчас вы чувствуете себя как половинка Разделенного надвое живого существа. Биологическое разделение всегда ранит, я знаю… Протоплазма, которая иногда снимала здесь комнату, страдала всякий раз, когда разделялась, однако ей приходилось идти на это, чтобы расти.