– Да, рост, наверное, ранит… – Подойдя к старинному двустворчатому окну, Риттерсдорф еще раз взглянул вниз на летающие колеса, экранопланы, пешеходов. Он действительно был очень близок к смерти…

– Это не такая уж плохая комната, честное слово, – сказала девушка. – Мне приходилось жить в разных местах. Конечно, любой полицейский из нашего отделения знает Замок Бездельников, – призналась она. – Здесь всегда много шума: воровство, драки; было даже одно убийство. Это не совсем спокойное место… Как вы, наверное, уже догадались.

– И однако…

– И однако мне кажется, вам лучше остаться здесь. По крайней мере, вы будете не один. Особенно по ночам, когда неземные существа оживляются – вы скоро узнаете об этом сами. А Смайл Раннинг Клам очень хороший. С ним стоит подружиться. Он многим помогает. Ганимедяне обладают одной чертой характера, которую Святой Павел называл «каритас»… Святой Павел учил, что каритас – величайшая из добродетелей. По-современному это значит сопереживание, сочувствие, – добавила она.

Внезапно дверь открылась. Чак обернулся и увидел двух своих старых знакомых, коллег из ЦРУ – шефа Джека Элвуда и напарника по составлению речевых текстов Пита Петри. При виде Чака оба облегченно вздохнули.

– Черт побери! – воскликнул Элвуд, – мы уж думали, что опоздали. Мы разыскивали тебя, Чак. Джоанна Триест обратилась к Элвуду:

– Я из местного отделения полиции. Пожалуйста, предъявите ваши удостоверения личности. – Ее голос был холоден, как лед.

Элвуд и Петри небрежно махнули черными корочками ЦРУ и подошли к Чаку.

– Что, интересно, здесь делает полиция? – поинтересовался Элвуд.

– Это друг, – ответил Риттерсдорф. Джек Элвуд пожал плечами. Очевидно, он не собирался вдаваться в подробности.

– Ты не мог найти себе жилище поприличней? – Элвуд оглядел комнату. – Здесь как-то странно пахнет.

– Это только на время. – Чаку стало неловко.

– Ты совсем испортился, – проговорил Петри. – На работе не появляешься… Нам кажется, тебе сейчас лучше поехать в Управление и заняться делом. Для твоей же пользы. Нечего торчать здесь одному и думать черт знает о чем.

Он пристально посмотрел на Джоанну Триест, очевидно, стараясь определить, не предотвратила ли та попытку самоубийства. Никто, однако, не стал просвещать его на сей счет.

– Так ты поедешь с нами? В Управлении накопилась уйма дел, наверное, тебе придется просидеть там всю ночь.

– Спасибо вам, – поблагодарил Чак. – Но мне нужно перевезти вещи. И хотя бы немного прибраться.

Ему опять неимоверно захотелось остаться одному. Спрятаться, забиться в угол и ни о чем не думать.

– Я могу побыть с ним, – предложила Джоанна Триест. – По крайней мере пока не получу очередной вызов. Меня обычно беспокоят около пяти вечера, когда интенсивность движения резко возрастает. А до тех пор…

– Послушайте!.. – резко проговорил Чак. Все трое вопросительно посмотрели на него.

– Если кто-то ДЕЙСТВИТЕЛЬНО хочет совершить самоубийство, то НИКОМУ НЕ УДАСТСЯ ОСТАНОВИТЬ ЕГО. Возможно, вы отсрочите дело. Может, какой-нибудь пси даже сумеет вернуть его к жизни. Но все равно через какое-то время он найдет способ выполнить свое намерение. Поэтому, ради Христа, оставьте меня, наконец, в покое. – Чак уже с трудом боролся с усталостью. – У меня на самом деле уйма дел. В четыре я встречаюсь со своим адвокатом. Мне некогда с вами болтать.

Взглянув на часы, Элвуд сказал:

– Мы отвезем тебя к адвокату. Пошли. – Он махнул Петри рукой.

– Может, увидимся, – сказал Чак Джоанне. – Когда-нибудь.

– Он слишком устал, чтобы соблюдать приличия. – Спасибо вам, – невнятно добавил он, даже точно не зная, за что благодарит девушку.