Психоаналитики давно доказали: обычно, когда приводятся две взаимоисключающие причины какого-либо действия, то ни одна из них не является истинной; таковой становится третья, о которой человек – в данном случае официальное руководство – даже не подозревает.

Какова же, в таком случае, реальная причина?

Во всяком случае, проект, в который она с таким энтузиазмом окунулась, больше не казался ей чисто научным, благотворительным и свободным от закулисных мотивов.

И, как бы там ни было в действительности, интуиция четко подсказывала ей: скрытая цель проекта эгоистична и жестока.

Кроме того, у нее возникло еще одно подозрение.

Что она, вероятно, так никогда и не узнает о действительных мотивах создания проекта.

Мэри была так поглощена укладкой своих многочисленных свитеров в чемодан, что не сразу заметила, как кто-то вошел в дом. Она быстро обернулась и поднялась на ноги – в дверях стояли двое мужчин.

– Где господин Риттерсдорф? – Тот, что постарше, показал черное удостоверение; Мэри поняла, что это коллеги Чака – сотрудники Сан-Францисского отделения ЦРУ.

– Он выехал отсюда, – холодно проговорила она. – Я дам вам его адрес.

– Мы получили сообщение от неопознанного осведомителя, – сказал старший, – Ваш муж доведен до отчаяния и собирается покончить с собой.

– Он постоянно собирается это сделать, – заметила Мэри, записывая на листке бумаги адрес убогого доходного дома, где поселился Чак. – Меня это не очень тревожит – он хронически болен, но я еще ни разу не видела его мертвым.

Старший цэрэушник смотрел на нее с неприкрытой враждебностью.

– Я слышал, вы разводитесь с господином Риттерсдорфом.

– Это правда. Если у вас больше нет вопросов. – Мэри улыбнулась ему быстрой профессиональной улыбкой. – Я могу продолжить сборы?

– Наше Управление заботится о своих сотрудниках, – сказал цэрэушник. – Если ваш муж покончит с собой, начнется расследование, которое определит степень вашей причастности. А ввиду того, что ваша профессия – семейный психолог, это может вызвать некоторое недоумение, не так ли?

После небольшой паузы Мэри ответила:

– Да. Полагаю, вы правы.

– Считайте это неофициальным предупреждением, госпожа Риттерсдорф, – сказал молодой. – Не торопитесь давить на мужа. Вы меня хорошо поняли? – Его глаза были холодны и бесцветны.

Мэри поежилась и кивнула.

– Если он появится здесь, – сказал старший, – то пусть позвонит нам. Он уже третий день отсутствует на работе, и нам бы очень хотелось поговорить с ним. – После этих слов, не попрощавшись, мужчины ушли.

Мэри вздохнула с облегчением и продолжила сборы.

«Я не позволю ЦРУ указывать мне, – сказала она себе. – Я буду вести себя с собственным мужем, как пожелаю, и делать все, что захочу. Они не защитят тебя, Риттерсдорф!» Она яростно продолжала запихивать вещи в чемодан.

«Ты еще пожалеешь о том, что натравил их. Так что готовься, мой сладкий».

Засмеявшись, она подумала:

«Бедный, напуганный осел. Решил, что неплохо бы подослать ко мне своих? Дрожи перед ними сам, я их не боюсь. Глупые, с заплывшими жиром мозгами легавые».

Продолжая собираться, она проигрывала в уме идею о том, что неплохо бы позвонить своему адвокату и рассказать ему о давлении, которое оказывает на нее ЦРУ.

«Нет, – решила она наконец, – не надо спешить. Подожду, пока дело о разводе не попадет к судье Бриззолару. Представлю это вторжение как улику: вот какая жизнь мне была уготована замужем за этим человеком. Постоянно под давлением людей из Управления. А я-то еще помогала ему найти работу».

Мэри радостно затолкала последний свитер в чемодан, с трудом закрыла крышку и быстрым движением пальцев защелкнула замок.