И, наконец, они оказались на самом верху — тут четыре столба подпирали шатровую кровлю, переходящую в небольшой шпиль с маковкой. С площадки это, конечно, невозможно было рассмотреть, зато отсюда был великолепный обзор на все четыре стороны.

База отдыха сверху оказалась похожа на разбросанные среди деревьев кубики детского конструктора. Мика удостоверилась, что «Буратино» действительно располагается на продолговатом холмике, через который проходит дорога к монастырю. А вот и дом Стрельцовых, своей крышей из коричневой металлочерепицы напоминающий кусок шоколада. Россыпь изб, кладбище…

Мика прищурилась, и ей показалось, что там кто-то двигался — в зелени мелькало красное пятнышко. Нет, слишком далеко — не разглядеть. Тем более что позади полыхал закат, и небо было окрашено в тревожный алый цвет. Так что это могла быть обычная игра света.

Над головой темнели балки и вделанные в столбы мощные металлические поперечины. Наверное, сюда и вешались те самые колокола, с которыми так фатально не везло монастырю. Ромка ухватился за одну из балок и несколько раз подтянулся. На этом свою миссию они сочли исчерпанной — будет, чем завтра похвастаться.

Спуск, и вправду, оказался сложнее, чем восхождение. Несколько раз девушки едва не скатывались вниз, потеряв равновесие. Роману, страховавшему их на каждом марше, приходилось несладко — Алька заехала ему локтем в ухо, а свалившуюся чуть ли не с верхней ступеньки Мику, он едва не уронил. Но, в конце концов, они преодолели самую разрушенную часть лестницы, и оказались у её подножия. Там, на площадке, кто-то был.

В полумраке Мика с трудом опознала одного из двух похожих бородачей — археолога Михаила. Он стоял и рассматривал какой-то рисунок.

— Извини, — улыбнулся он, — я заглянул, а тут папка лежит раскрытая. Вижу — Ванькин портрет. Похож.

С этими словами он протянул Мике сделанный ею вчера рисунок человека, которого она увидела на кладбище.

— Ванька? — растерянно переспросила она.

— Да Иван наш, аспирант. Вчера в город уехал насчет машины договариваться, чтобы манатки наши в конце недели перевезти. И куда-то пропал, ирод — дозвониться не могу, телефон отключен. Наверняка опять какую-нибудь девицу охмуряет.

— А на чем он уехал?

— Да на автобусе, что на базу приходит. Ждали его сегодня к обеду, но… — он развел руками.

А Мика растерянно хлопала глазами, ведь вчера парня на кладбище она видела намного позже, чем укатил в Кутьевск страдающий одышкой «ПАЗик». И в тот день это был его последний рейс, больше никаких автобусов из «Буратино» не отправлялось.

Она не знала, как сказать об этом Михаилу, да и стоит ли говорить. Вдруг этот Ванька уехал на частнике или остался ночевать у какой-нибудь деревенской красотки, и получится, что она его выдаст начальству? Вспомнилась непримятая трава у могилы, а потом другая фигура на том же месте — Семён Стрельцов с кистенем.

И неожиданно для себя Мика вдруг спросила:

— А Ванька… он случайно Кистенем не интересовался?

Археолог замер. Потом удивленно поднял брови:

— А ты откуда знаешь? Он что, тебе рассказывал?

Девушка медленно покачала головой.

— Наверное, легенду о кистене и его владельцах от местных слышала?

— Нет, только о том, что был такой разбойник, — ответила Мика, сообразив, что речь идет не о человеке, а об оружии. — Его, вроде бы, около кладбища похоронили.

— А ну-ка, пойдем наружу, а то мы тут, словно селедки в банке, повернуться негде. — С этими словами Михаил открыл дверь, да ещё плечом поднажал, чтобы посильнее распахнуть. Потом подхватил Микин этюдник и пошел вперед. Они расположились на плитах, где утром сидели старухи. Алька и Роман, сгорая от нетерпения, последовали за ними.