— Это она, да, пап? — Антон снова и снова дергает меня за рукав. — Её Катя зовут, да?

— Да, малыш, — ему отвечаю обреченно.

Там на флаере стоит в обнимку с книжкой она.

Красивая настолько, что взял и придушил бы.

«Катя Диамант — презентация новой книги серии «Детектив Нахлобучко».

Завтра.

В этом ресторане.

Интересно. Неужели на её книги будет больший спрос, чем на её грязные танцы у пилона?

5. Глава 5. Катя

Вот кто сказал, что просыпаться от прикосновений романтично? Просыпаться от прикосновений — щекотно. Что бы это ни было! Впрочем, если не начинать визжать прям сразу — и расслабиться…

— М-м-м, это что?

— А ты угадай!

Кир над моей головой бесстыже смеется и продолжает щекотать мне лопатки. Кисточкой? Пальцами? А так, розой же!

— Верни мой цветочек в вазочку, он завянет, — мрачно бурчу я, но шевелений активных не проворачиваю, не стимулирую.

— Ну, в смысле завянет, ты же потрошишь букеты всегда в первый же день. Ванну с ними принимаешь. — Кир снова начинает рисовать извилистую кривую по моей спине. Начинает всегда от шеи, заканчивает у копчика.

— Принимаю, — мурлычу я, неспешно потягиваясь, — ты не запретишь мне красиво жить, Лисицын.

— Ты халтурно красиво живешь, — Кир фыркает и, дурачась, шлепает меня бутоном розы по плечу, — где ананасы в шампанском? Где рябчики в мандариновом вине? Где бассейн из верблюжьего молока?

— О, так ты уже составил план работ? — улыбаюсь я. — Это очень хорошо, можешь приступать к его реализации.

— Слушаюсь и повинуюсь, — неожиданно Лисицын решает поддержать мое дурачество и, соскочив с постели, улетает в гостиную.

Ну, эй! Я в возмущении! Я, между прочим, рассчитывала на все полагающиеся доброму утру бонусы!

К моему разочарованию — Кир не возвращается. И даже начинает говорить с кем-то по телефону.

Смотрю на время — и вздыхаю. Презентация в час, сейчас — восемь тридцать. Честно говоря, для бонусов уже и времени-то нет. Только и времени — позавтракать с мамой, покормить Карамельку. Максимум, что мне светит успеть до этого — утянуть Кира с собой в душ. И то все будет «по-быстрому».

Будто подслушав мои мысли, из гостиной доносится радостный голосочек моей малышки.

— Мама, мама, кусать, кусать…

Облом. Обойдусь без душа. Моя рыбка хочет «кусать», и горе всем, если мы её не накормим.

Тут уж кровь-неволя — приходится выползти из-под одеяла и спрятаться в халат. В платье для презентации я пока не полезу, увы, я знаю способности Каролинки — она во время завтрака может обстрелять пюре из брокколи всех в радиусе двух метров от стола.

Выхожу в гостиную, застаю тут пляшущую у кресла Каролинку и маму, что сидит в соседнем кресле с несколько расслабленной улыбкой и избегает смотреть на Кира, который стоит у окна и что-то там вдохновенно втирает по телефону.

Я бросаю взгляд на него и, смущенно ойкнув, улетаю обратно в спальню за вторым халатом. Набрасываю его на широкие плечи своего мужчины, пряча от глаз любопытных горничных его исцарапанную спину.

— Подслушиваешь? — фыркает Кир, когда я обнимаю его за пояс, сводя полы халата на рельефном животе.

— Заметаю следы, — сообщаю шепотом ужасной преступницы. Потому что, может быть, мне и самой чуть-чуть неловко.

— А-а, — Кир фыркает и вешает трубку гостиничного телефона, — не хочешь всем показывать, что вчера чуть не сняла с меня кожу живьем?

— Вот если бы тебя можно было за деньги показывать, — мечтательно вздыхаю я, — и то бы не согласилась. А за бесплатно — пусть тем более обломаются.

Мама тихонечко улыбается. Никак не комментирует. Она вообще говорит гораздо меньше, чем было до комы — но все-таки говорит. Борис Анатольевич говорил, что это естественно. Потому что кома — это неизбежный урон для мозга.