– Заведующего! – рявкнул Бандура.

Толстая молодица ответила из-за прилавка:

– На заседании… А вам чего?

Бандура не ответил. Он с изумлением смотрел на полки, где красовались вещи, неведомой волей распределителей попавшие в село. Здесь были яркие японские халаты и нейлоновая шуба, наборы дорогих духов, залежи импортных сандалет и даже… водолазный костюм.

– А сапоги?

– Нема, – развела руками молодица. – Обещают забросить…

– С прошлого года… – ехидно добавил вёрткий.

– А завмаг чем занимается?!

– Достаёт морской велосипед и клетки для носорогов, – издевался парень.

– И достанет! – уверенно согласилась продавщица, не уловив иронии. – Он любой дефицит достать может!

Когда вышли из сельмага, вёрткий обратился к Бандуре:

– Может, всё-таки купим?

– Что?

– Скафандр. Полезная штука в хозяйстве!

Он без улыбки смотрел на нового председателя, но глаза его издевательски хохотали.

Бандура решительно шагнул к нему:

– Разувайся! – и добавил, видя испуганное лицо парня: – Быстро!

Сынишка хозяйки хаты, где идёт совещание, забрался на печь. Оттуда с любопытством наблюдает за происходящим. В небольшой комнате довольно тесновато. Мальчик видит лысину инженера, устроившегося под самой печкой. А вдоль стенки, на доске, перекинутой через две табуретки, сидят бригадиры, сидят напряженно, очевидно, не всё у них гладко. Колхозный бухгалтер держит на коленях школьную тетрадку, готовый зачитать оттуда необходимые цифры. За столом восседает Сердюк и толстым, с обеих сторон отточенным карандашом отстукивает в такт выступающему. На единственном стуле, прислонясь к книжному шкафу, сидит новый председатель и слушает ораторов.

– Слово имеет Карпенко, – объявил Сердюк и на ухо Бандуре пояснил:

– Завмаг.

– Добре! – обрадовался Гриць Карпович.

Взбодрённый улыбкой начальства, завмаг начал говорить, уже с места.

– Что я могу сказать? Могу сказать, что со своей задачей мы справились. Как мы обеспечили население? Население мы обеспечили хорошо. Что я могу пообещать? Могу пообещать, что мы и дальше будем обеспечивать покупателей всеми дефицитными и…

Вдруг слова застряли у него в горле, лицо вытянулось, брови поползли вверх, а глаза с изумлением тупо уставились куда-то вниз.

Наступило молчание. В направлении взгляда завмага потянулись шеи всех присутствовавших. Упала из рук бухгалтера тетрадь, а Сердюк перестал дирижировать карандашом. Мальчишка чуть не свалился с печки, стараясь разглядеть то, к чему были прикованы взгляды собравшихся. И разглядел.

Из-под стола медленно выползла огромная босая нога нового председателя. Сам Бандура оставался невозмутимым. Втайне насладившись произведённым эффектом, он ласково сказал завмагу:

– Продовжуй!

Но тот не мог продолжать. Пробормотав что-то невнятное, он попятился на место, не в силах оторвать взгляда от председательской ноги. А та угрожающе шевелила пальцами, не предвещая ничего хорошего!

В поле, возле остановившегося трактора, несколько человек смеются, слушая рассказ вёрткого паренька. Все внимательно осматривают, даже ощупывают председательские сапоги на его ногах. Сапоги, правда, великоваты, но вид имеют превосходный.

Тракторист, увидев в руках у вёрткого сандалеты, замечает:

– А свои ты ему пожалел?

– Да что ты! – замахал руками парень… У него нога знаешь какая? Во!

– И голова, видать, не маленькая! – добавил один из стоящих.

А сапоги уже бойко топают по лужам, волнующимся от первых капель весеннего ливня.

Крыша хаты, где идёт совещание, дрожит от потоков ливня. Бегут струи воды по стенам комнаты. Бригадиры вместе со своей лавкой продвигаются к середине, но и там не лучше. Протекает весь потолок. На печи тихо смеётся мальчик, наблюдая, как пытается увернуться от дождя лысина под печкой: увесистые капли настигают её всюду.