Вроде неплохо.

– Откуда мне знать? – активно поедая свою третью порцию, удивился Хантхоффер.

– Ну… ты же здесь учился, разве нет? – удивилась и я.

– Нет. Сдавал экзамен на лейтенанта, – ответил он ёмко.

Как раз в этот момент его тарелка оказалась пустой, потом он допил своё пиво и расплатился за нас обоих.

Я даже не успела возмутиться.

– Потом сочтёмся, наследница, – усмехнулся телохранитель и подал мне руку. – Пошли искать фиакр.

Я почему-то руку приняла. Но быстро опомнилась. С одной стороны, мужчина должен платить за женщину, подавать ей руку и вообще быть галантным. Но не ищейка же!

– Музыка, танцы, рисование и пение, – рассуждал между тем вполголоса Хантхоффер. – Студент скорей всего только с рисовальщиком и занимался.

– Согласна, – я и сама об этом думала, поэтому сразу включилась. – Пение, танцы и музыка – это как раз для девочек. Что, если Тиффани училась как раз у этих…

– …«академиков», – подсказал ищейка. – Их сразу прозвали «академиками», хотя кто они там на деле я не интересовался.

– И вдруг она была там сразу после убийства? – продолжила я. – Лично мне пришла бы в голову только одна мысль – бежать оттуда как можно дальше и быстрее.

– Никто не видел её в тот день в Академии, – напомнил Хантхоффер. – Последним был управдом, и с его слов она собиралась в Гворг, а не на занятия.

Найти бы и этого управдома. Вдруг он что-то утаил или попросту не заметил?

Я припомнила расписание поездов. Конечно, за пятнадцать лет оно могло измениться. Это надо проверить. Но куда же было идти Тиффани с утра, если поезд уходил после обеда?

Мы шли по улице, где перед каждым домом был небольшой садик или хотя бы цветник. Мне снова почти нестерпимо захотелось побыть среди зелени и деревьев, вроде того парка рядом с полицейской академией. Но как раз в этот момент ищейка издалека приметил фиакр, который привез сюда какого-то господина, и уже собирался ехать назад. Видимо, эту окраину Отьенсбурга извозчики не жаловали.

– А что, любезный, есть в вашем городе парк или… – начала было я, но мня тут же перебили.

– Есть, фроляйн, как не быть! Тарсельванский парк – самый большой и красивый, покатаю вас со всем удовольствием.

Ищейка поморщился, но промолчал. Так что мы поехали в этот парк, где я надеялась все же погулять, а не покататься. Не вышло. Это был почти настоящий лес, только с проложенными по нему удобными дорогами. И довольно приличный размером, так что возвращались мы уже на закате.

За всё время прогулки ищейка не сказал ни слова и только мрачно смотрел по сторонам. Я была этому рада, всё же сложно сосредоточиться на приятных ощущениях, когда рядом сидит живое воплощение твоей неудачи.

Когда мы вернулись, фрау Шмидт сообщила, что его светлость желал меня видеть.

ГЛАВА 6

Советник экзаменовал меня целых полчаса. Дело в том, что вчера, пока я бегала на вокзал, в полицейскую академию и каталась по Тарсильванскому парку, мне сочинили целую легенду, из которой выходило, что я не какая-то побочная ветвь на баронском древе эф Гворгов, а самая что ни на есть прямая наследница.

– Фамильное сходство – на лице, а знать, что вы прибыли с другого континента, никому не обязательно, – сообщил советник, лично вручая папку с моей новой биографией.

Естественно, там не было ни полслова про обвинительный приговор и исправительный дом для женщин в Хольштаде. Я воспитывалась в пансионе для благородных девиц под патронатом императрицы и была родной законной дочерью якобы не умершего во младенчестве брата дедушки Феликса.

– Как вы будете объяснять всё это своим подданным? – спросила я, позабыв от возмущения про свой страх.