«Это я с ней сделал».

Идиот.

— Если облизнешься, Лазарь, клянусь, закопаю.

Олег шмыгает забитым носом и растирает предплечья.

Ничего более отрезвляющего эта скотина, посмевшая называться нашим другом, сделать не могла. Мы синхронно, словно дрессированные тюлени, буравим знакомые татуировки на синих полосках вен.

— Воробушек, наверху осталось что-то из женских вещей, — цыкает недовольно. — Определитесь, кто дежурит с ополоумевшим другом, а кто вместо меня поедет к Лене. Дел до хуя. Займетесь сексом потом. Не на моей кухне.

Проходит мимо к кувшину с водой и жадно пьет из него. Выглядит вполне нормально. Только ведет себя как мудак.

— Еще раз меня тронешь — кости у травматолога пересчитаешь, — воспользовавшись паузой, рычит на ухо Аня.

— Трону, воробушек. Так трону, что голос потеряешь на полгода, — мурлычу в разъяренное лицо. — Не сомневайся.

9. Глава 9. Аня

«Твоя киска в зоне риска…»

Кто-то должен запретить русский рэп или оставить его чисто для пыток над заключенными.

Его невозможно слушать без двух литров водки вкупе с черепно-мозговой травмой. Такая дрянь, что тянет завыть и разбить к хренам умную колонку Марусю.

— Выруби это дерьмо!

Чертыхаюсь и с трудом застегиваю Ленину кожаную юбку на бедрах.

Кому-то пора на диету…

Не мне, конечно, а жене Олега.

Тощая глиста в скафандре. Она жива, потому что мой друг — идиот и я слишком добрая. Еще очень люблю деньги, которые Лена заплатила мне за оформление их дома. И нянька с нее неплохая. Иначе убила бы. Даже глазом не моргнула.

— А что случилось? — в дверях появляется агнец божий с огромными от мнимого удивления глазами. — Тебе не нравится музыка?

В коридоре звучит прокуренный голос певца-недоделка: «Твоя киска, как кекс с нугой, моя ириска».

— Сейчас я выйду, и «не нравится» — ты ощутишь на собственной шкуре!

Олег с хохотом исчезает, и наступает долгожданная тишина.

Верчусь перед зеркалом в полный рост, затем окидываю взглядом комнату и хмурюсь. Спальня четы Шершневых похожа на склад в бомбоубежище, а не на любовное гнездышко молодоженов. Повсюду разбросаны вещи, и перевернута мебель.

Пара джинсов висят на спинке кровати, туфли валяются в углу. Дорогое платье из натурального шелка лежит на полу. Смятое, словно половая тряпка. Похоже, что Лена кидала все впопыхах. Оставила даже часть косметики, а также кучу средств для ухода в ванной комнате.

Святой грааль для нас, девочек.

Понятия не имею, что натворил Олег. Просто так его жена не ускакала бы в закат с чемоданом наперевес. И не звонила бы мне, зная, как жестко проштрафилась с моими контактами.

«Трону, воробушек. Так трону, что голос потеряешь на полгода».

Явно ее лапок дело. Олег бы никогда не рассказал Лазареву про Кирилла и не выдал наш новый адрес.

Уф, коза. Еще юбка жмет.

— Все нормально?

Виноватая мордочка Олега вновь маячит в проходе.

— Нет, олень, — огрызаюсь. — Похихикал?

— На самом деле нет.

— А что так?

— Ну-у…

Олег моргает, потом смотрит прямо и без смеха. Прокручивает в голове какие-то мысли. После чего устало вздыхает, проводит ладонью по волосам и договаривает:

— Ань, не знаю, что у вас с Лазарем происходит. Точнее, знаю, но лезть не хочу. Своего говна хватает. Но советы раздавать не стану. В отношениях я полное дерьмо, — кисло добавляет и кивает на раздолбанную комнату. — Даже не помню, что вчера натворил. Не удивлюсь, если Лена подаст на развод.

Опускает голову и весь сжимается.

Внутри ёкает страх за лучшего друга, и личные проблемы отходят на второй план. Игнорирую вибрацию в теле при упоминании Лазарева. Мне не до анализа собственных эмоций. Позаниматься самобичеванием успею, когда приеду домой.