Проснулась оттого, что в лицо бил яркий солнечный луч.

Впервые за очень долгое время она встала поздно. Оно и неудивительно, учитывая, что не спала практически до утра — среди участников ее снов появился новичок: Максим.

Веста встала, потянулась и подошла к окну.

И оцепенела. Возле калитки стояли два черных «Гелендвагена».

Глаза Весты в ужасе распахнулись.

«Нет, нет, нет! Только не отец!»

18. Глава 18

Прохор ехал домой по вечернему городу на своей красной Audi R8, крепко сжав руль. Он наслаждался ревом мотора и нередкими взглядами прохожих, когда останавливался на красный сигнал светофора.

Эту тачку ему в день помолвки подарил отец: как намек на то, что может ждать его после свадьбы. Морковкой поманил, в общем.

Приманка, чего уж скрывать, сработала. Прохор вообще любил всё самое лучшее.

Правда, собственную невесту таковой не считал и до сих пор помнил тот день, когда отец сказал, что Веста — выгодная партия и хорошая девушка.

— Тебе, сынок, пора повзрослеть, остепениться. Подумай о будущем. Веста — отличная спутница для жизни. Видная, умная. Да и я видел, понравилась тебе. Поухаживай за ней, а потом и предложение сделаешь, — вынес тогда приговор свободной жизни сына отец.

«Вот еще, — разозлился Жигунов-младший. — На фиг мне эта серая мышь».

И исчез — отправился в Питер, культурную столицу России. Зависал у друзей, пил, отрывался по полной и наслаждался жизнью, пока его не нашли люди отца и не вернули обратно. Силком, естественно.

— Чё ты ко мне пристал с ней вообще? Тебе надо, сам на ней и женись! — зло выкрикнул он тогда в лицо отцу. Тот побагровел, долго орал и в итоге лишил денег.

— Пока не женишься, будешь жить на то, что заработаешь сам, — припечатал в итоге.

Прохор помотал головой, словно стряхивая воспоминания.

Веста — сука, которая испортила его жизнь с того самого момента, как только появилась. Он еле вспомнил, что они знали друг друга и до этого. В школе она была настолько невзрачной, что ее образ не задержался в его голове.

Повзрослевшая Снежная была, в принципе, не совсем уж шлак: высокая упругая грудь — крепкая троечка, тонкая талия и огромные карие глаза. Только вот овечка каких поискать. К тому же Прохор привык к ярким, эффектным блондинкам. А если приплюсовать тот факт, что его лишили денег именно из-за нее...

В общем, Весту воспринимал как причину, разрушившую привычный уклад жизни. Тем сложнее было играть во вселенскую любовь. Однако тут ему на руку и сыграла наивность невесты. Стоило спеть песню о бессонных ночах, запавших в душу глазах и прочей подобной фигне для романтиков, и она реально поверила во влюбленность. Сразу! Ну не дура ли?

Веста смотрела ему в рот, наслаждалась каждой брошенной ей крошкой, спешила ублажить изо всех своих овечьих сил. Ее искренняя радость бесила Прохора до зубовного скрежета. И правда, овца да и только — целых полтора года не замечать того, что творилось у нее под носом.

А творилось много чего... Анжела была уже третьей за год. Прохор быстро загорался, но так же быстро потухал, и разжечь огонь страсти могла лишь новая кровь. Впрочем, от желающих отбоя не было. Анжела же подзадержалась, чем удивила и самого Жигунова-младшего. Вместе они и придумали план, как заграбастать денежки отца.

Нет, Прохору польстило, что он был у Весты первым. Даже возгордился собой тогда. Но почти сразу возненавидел невесту и за это. Она смущалась и раскрываться не спешила, а Прохор привык к куда более изощренным играм в постели, в том числе и не с одной девушкой.

Принуждать невесту боялся: вдруг побежит к папочке или будущему свекру жаловаться? Жигунов-старший по непонятной сыну причине, кажется, испытывал к Весте очень теплые чувства. Гораздо более теплые, чем к собственному сыну. Еще один повод ненавидеть Снежную.