— Я ради вас с Вестой стараюсь! — попытался вставить слово отец.

— Ради себя ты стараешься, Рома. Ни мне, ни Весте не нужно столько денег. Нам нужен муж и отец.

Мать покачала головой.

— Не трогай меня! — вдруг практически взвизгнула она, когда отец попытался взять ее за руку. — Я хочу побыть одна! И не вздумай за мной пойти!

Вишенка еле успела отпрянуть от двери и отскочить в сторону. Мама выскочила из гостиной, ураганом пронеслась в другую сторону. Дочь она даже не заметила...

— Мама! — Веста проснулась в том самом кресле, в котором и уснула. В слезах. Тело затекло, и по ногам вскоре побежали болючие, колючие мурашки.

Сердце колотилось о ребра с бешеной силой. Она никак не могла понять, что это было: сон или забытое воспоминание?

Веста помнила, что во время очередного семейного отпуска в их вилле в Хорватии однажды утром проснулась и долго лежала в кровати. Мама так и не пришла ее будить. Веста отправилась к той сама. Но в спальне ее не оказалось.

Дочь бегала из комнаты в комнату, но маму так и не нашла. Тогда в слезах она отправилась будить папу...

Тело Доры так и не нашли.

Следствие пришло к выводу, что молодая женщина решила искупаться в море ночью и отправилась на пляж у дома сама. Этой же ночью сильно штормило. В общем, на берегу нашли лишь босоножку Доры, застрявшую между камнями.

Вскоре ее признали пропавшей без вести, а потом и вовсе — умершей. Злополучную виллу продали сразу.

Так Вишенка и потеряла мать. Только вот о ссоре матери с мужем перед гибелью дочь не знала. Или попросту не помнила: весь тот день словно выпал из ее памяти, и если бы не полусон-полуявь, то и не вспомнила бы.

В горло мертвой хваткой вцепился ужас: а что, если отец приложил руку к смерти матери?

«Да ну», — тут же отогнала эту страшную мысль Веста. Мама, наверное, пошла посидеть на берегу после ссоры, и что-то произошло. Отец не смог бы так поступить с собственной женой и матерью его ребенка. Или... мог?

8. Глава 8

Громкий звонок телефона разорвал утреннюю тишину.

Веста подорвалась в кровати и заозиралась — спросонья никак не могла понять, откуда исходил этот громкий звук.

Звонила Татьяна, ее подруга. Та самая, которая лежала в больнице после операции.

Веста обратила внимание на время: восемь утра. Обычно подружка так рано не звонила. Сердце Весты тут же застучало быстрее: вдруг что-то случилось?

— Да, Танюш! — как можно бодрее попыталась сказать она, но в голосе всё равно слышались тревожные нотки. — Ты как? Всё в порядке?

— Да я-то в порядке. Ты вот лучше расскажи мне, чего это свадьбу на две недели перенесли? «Причины не уточняются», — покривлялась Таня.

Веста приподняла бровь.

«Быстро отец сориентировался...»

Перед глазами тут же всплыло его злое лицо.

«Видимо, решил, что этого срока хватит, чтобы меня либо уговорить, либо заставить. Первое точно не получится, остается второй вариант».

Как будет заставлять, думать совсем не хотелось. Но в том, что будет, даже не сомневалась.

— Я тебя тревожить не хотела, — оправдывающимся тоном произнесла Веста.

— Ну молодец, что я могу сказать. За тебя это уже сделали. Так что давай, колись, что произошло. Ты же не хочешь, чтобы подруга после операции нервничала? Уровень кортизола повышается, заживление медленнее происходит... — саркастически заявила Татьяна.

М-да, умела она уговаривать.

— Охренеть... — только и выдала, когда Веста закончила свой рассказ. — Вот это ты попала, подруга! Слушай, ну Прохор судак, конечно... Взять бы весло да по мусалам ему, по мусалам!

«Не то слово попала», — вздохнула Веста про себя, а вслух сказала: