Веста объясняла: мама очень любила Сплит, да и глупо обвинять само место. Однако на самом деле ездила сюда по совсем другой причине, пусть и не спешила в этом признаться даже самой себе.

Где-то в глубине души, под толстыми слоями напускного равнодушия, горел микроскопический огонек — огонек надежды и веры. Веры в чудо.

Раз тело матери так и не нашли, значит, оставался призрачный шанс, что она осталась жива и когда-нибудь дочь встретит ее на одной из улочек Сплита... Любящее сердце никак не могло смириться с потерей.

О, сколько версий возвращения мамы придумала Веста! И не только возвращения, но и причин, почему Дора так долго не давала о себе знать. Самой очевидной была потеря памяти. А еще ее могли украсть и держать в плену, ведь она была очень стройной и красивой. В общем, версии и их правдоподобность росли вместе с Вестой.

Очень хотелось верить, что мама просто не могла вырваться отсюда, но ходила по улочкам и искала взглядом дочь. Так Веста поможет! Она будет так часто вырываться сюда, как только возможно. И вырывалась...

Только время шло, и чем старше становилась сама Веста, тем тусклее горел огонек надежды. Правда, погасить его полностью она никак не решалась.

Давным-давно она где-то подслушала фразу: «Надежду пристрелите первой». Нет, свою пристрелить рука попросту не поднималась, да и вряд ли когда-нибудь поднимется.

В здании аэропорта Веста заказала себе такси и мельком глянула на обменник валют. Можно было снять денег и сразу обменять их на местную валюту, куны, но она увидела огромную очередь и решила, что в отеле расплатится тоже картой, а завтра ранним утром спокойно прогуляется и снимет наличность в ближайшем банкомате.

Еще до полета нашла небольшой уютный отель вдалеке от туристических маршрутов. Тишина и спокойствие были нужны ей как никогда.

Весту переполняли эмоции: то тихая грусть, то более очевидная радость. Даже мысли о Прохоре и отце отошли на второй план. Она любила тут гулять, и более того — самые гениальные идеи посещали ее именно во время прогулок. Так что очень скоро ее осенит, и жизнь совершит поворот на сто восемьдесят градусов. В лучшую сторону, разумеется.

Поворот и случился. Только не совсем в ту сторону. Точнее, совсем не в ту...

— Простите, мисс, — на безупречном английском обратился к ней молоденький администратор отеля, — но эта карта не работает. Может быть, у вас есть другая?

Другая имелась.

«Странно».

Только вот и она не работала...

«Ничего не понимаю!» — тряхнула головой Веста. Этой картой она расплатилась, когда заказывала такси, и платеж прошел. То есть буквально час назад карта была более чем рабочей.

— Попробуйте еще раз, — попросила Веста.

Но ни через раз, ни через еще раз ситуация не изменилась.

— Сожалею, мисс.

Светловолосый администратор одарил ее сочувствующим взглядом.

— Но вы можете расплатиться наличкой! — вдруг просиял он.

«Угу. Могла бы, — угрюмо пялилась на свои карточки Веста, — если бы догадалась снять деньги в аэропорту».

Теперь она проклинала собственную недальновидность.

«Вот же тупица!»

Надо было раньше догадаться, что папочка быстро перекроет кислород. Правда, Веста и подумать не могла, что он среагирует настолько быстро.

А в кошельке тем временем жили не тужили целых десять баксов в одном из отделений — вот и вся наличность.

И тут на телефон пришло сообщение: «Дочь, не дури. Нечего тебе там делать. Ты же не думала, что я не узнаю? Вернешься домой — разблокирую карты».

Губы Весты задрожали. Как так быстро разведал, что она улетела?

И как теперь быть? Молодая девушка — одна, без денег, в чужой стране...