– Да он же на маньяка похож. Я серьезно, Тимур. Ты на маньяка похож, – снова впивается взглядом в моё лицо. – Словно тебе удалось десяток человек завалить, и никто не узнал об этом. Тщеславие, гордыня – это грехи, брат мой.

Настроение настолько хорошее, что я, поднимаясь с дивана, всего лишь несильно хлопаю его по затылку ладонью, чтобы не умничал слишком.

– Не надумывай лишнего. Толковые девушки. Твоим первоклассным специалистам будет чему у них поучиться.

Войдя на кухню, застаю там родителей. Они традиционно готовят в четыре руки. Собирая нас у себя каждую неделю, мама отказывается от нашей помощи – разрешено только помогать на стол накрывать.

Сколько себя помню, совместные ужины хотя бы раз в месяц организовывались. Не регулярно на них я присутствовал только во время учебы в военном училище и несколько лет после, пока был военным. Все остальные причины не являлись существенными. Сам отец, находясь в длительных командировках, прилетал на день, чтобы поужинать с нами. Как после этого можно было нам не явиться?

– Мой дорогой, забирай овощи и пошли ужинать, – мама кивком указывает на блюдо, стоящее перед ней. – Остальное мы с отцом подхватим.

Родители переглядываются, одаривая друг друга улыбками, и на душе светло становится.

Глядя на них, я всегда знал как должно быть в идеале, но воплотить в жизнь так и не смог. Когда-то, возможно, переживал по этому поводу, сейчас мне достаточно того, что с детьми отношения остались сплоченными. Отчасти благодаря именно таким общим вечерам. С сыном у нас проблем не было никогда, а вот с дочкой порой попотеть приходится. Она излишне влиянию матери поддается.

– Бабуль, я мясо не буду. Мне только овощи, – просит Стелла, морща свой носик.

– Снова диета? – поджимая губы, интересуется мама. – Бросала бы ты глупостями заниматься этими. Ты и так хорошенькая у нас.

Предостерегающий взгляд бросаю в сторону дочери. Она большая любительница поспорить. Но сейчас не то место и не то время для выяснения отношений. Стелла в ответ кивает едва заметно, давая понять, что намек понят.

– Ты права. Немного можно сегодня, – задобрив бабушку, Стелла мне подмигивает.

– Умница, – шепчу ей беззвучно.

– А я буду цыплёнка! – Рита подпрыгивает на стуле так активно, что его ножки противно по плитке скребут. – И телятину тоже буду!

Несмотря на неприятные звуки, моя мама в улыбке губы растягивает. Она, как и все бабушки, от счастья сияет, когда внуки кушают хорошо.

– Рит, веди себя нормально. Тебя первой покормят, – Алина касается предплечья дочери, давая понять, что надо успокоиться.

– А я что, плохо себя веду? – Рита резко разворачивается и, прищурившись, смотрит на маму. Сопровождает своё возмущение наклоном головы, из-за чего локоны её в тарелку летят мгновенно.

– Алиночка, всё в порядке, – мама убирает прядь волос Рите за ушко. – Выбирай, моя милая, какой кусочек на тебя смотрит?

Рита, стуча пальчиком указательным себе по губам, наклоняется и чуть ли не ныряет носиком в блюдо с мясом. Справиться самой ей не удается.

– Выбери нежирный кусочек, пожалуйста, – своим обворожительным взглядом в глаза бабушки заглядывает.

Того и гляди мама расплачется.

– Эмма мне сказала, что индейку, цыпленка и телятину нужно кушать. Особенно пока я расту, – деловито объясняет Рита, берясь за вилку.

– Когда она успела тебе это сказать? – Алина удивленно смотрит на дочку.

– Я нашла Эмму в социальных сетях. Ты меня тогда как раз поругала за то, что я ужинать отказалась. Я совета у неё спросить хотела, – обыденным тоном сообщает Рита, даже не замечая, как все взгляды к ней приковываются.