Вот и эта чета Иртиос вызывала у меня неприятнейшие ассоциации. Думалось мне, что праздник этот на «последние деньги», а ставка на Ванора — единственный шанс.

Я протянула руку за бокалом с водой и украдкой взглянула на принца. Но вместо незаметного подглядывания была застигнута врасплох — Фаркесс тоже следил за мной.

Но в отличие от меня он совершенно не стушевался, а лишь ухмыльнулся. К женскому вниманию он привык настолько, что вряд ли бы усомнился в своей неотразимости.

— Ваше святейшество, а правда, что вы умеете драться на любых мечах. Вам даже макбатская огненная сталь нипочем? — вдруг раздался женский голос около меня — это вдова Брадэн решила привлечь к себе внимание.

— Умение драться на мечах не гарантирует мне неуязвимости, леди. Неважно, макбатская это сталь или обычный нож — от любого оружия можно получить шрам, — холодно ответил Фаркесс. Он на нее даже не посмотрел. Но его ответ поселил в моей душе сомнение. Возможно, лорд Ванора действительно был и жестоким, и холодным мужчиной, но он определенно не был глупым и самоуверенным, а его цинизм, особенно к женщинам, скорее всего вырос из-за дворцового окружения. Я сильно сомневалась, что там не было интриг и предательства.

Леди Брадэн предусмотрительно промолчала с ответом, буркнув ничего незначащую благодарность.

Если меня утомил этот ужин, то как же он надоел ему?

Видимо, этот же вопрос задала себе и Изольда, потому что буквально через несколько минут пригласила всех в сад, в котором была организована площадка для танцев и фейерверка.

Это был мой шанс скрыться на втором этаже, но она быстро меня перехватила, сжала руку до синяка и прошипела:

— Ты пойдешь и очаруешь его своим пением, Тамсин, иначе я изведу тебя до смерти.

— Я не смогу петь без музыки. — Это была чистая правда — настоящая Тамсин без аккомпанемента не умела тянуть ноты, в отличие от меня. Это было настолько странно, что мы имели почти одинаковый талант к пению, но у меня он был развит больше, и я могла бы улучшить навыки подаренного мне судьбой нового тела. Кто знает, может я смогу стать здесь местной звездой.

Почему-то в голове проносятся образы кабаков и придорожных таверн, но никак не королевская консерватория. Это все мой проклятый реализм, я даже помечтать масштабно не могу.

— Не переживай, уж я подготовилась, — зловеще улыбнулась Изольда и потащила меня на буксире в сторону небольшого помоста на площадке для танцев. Мы с ней пересекли большие французские окна и оказались на террасе, с которой все гости расслабленно спускались в сад. Изольда действительно учла все — приятный свет гирлянд создал уютную мягкую атмосферу. Это магические лампы и стояли они целое состояние. Как и стоящее поодаль пианино с золотыми ножками.

Иртиосы пускали пыль в глаза.

А я — удачный товар.

Изольда подвела меня к пианино, за которым сидел музыкант. И будь ее воля, она бы прямо тут защелкнула на мне кандалы, чтобы я не сбежала. Но я уже не могла никуда деться, потому что лорд Ванора очень внимательно наблюдал за мной.

— Мадам, вы определились с песней?

Это вопрос к Изольде; не ко мне. Я буду петь то, что она скажет. И мачеха довольно кивнула, произнося название песни, которую настоящая Тэмми обожала и считала своей молитвой, а еще она никогда не исполняла ее публично.

— Да, моя падчерица будет петь «Крылья любви».

— Какой изысканный выбор. Очень красивая песня, но достаточно сложная.

— Она справится, — уверенно проговорила за меня Изольда.

Естественно, я справлюсь, ведь иначе она меня сгноит.

В саду наступила тишина; гости готовились послушать мое пение. Или же позубоскалить, ведь песня была сложной. Я замерла около пианиста, схватившись за ткань платья. Мне было страшно, потому что даже здесь Фаркессу выделили особое место — прямо напротив помоста и несчастной меня. Всех дам и мужчин она усадила позади Ванора, почти оставив нас один на один. Я и ощущала, что мы будто одни в этом саду. Взгляд Ванора не отпускал меня, он прокалывал меня льдом, сковывал горло.