Как и мое.

И теперь в этом мире мне надо во чтобы-то ни стало прожить долгую полноценную жизнь.

— Они правда верят, что такой как Ванора обратит внимание на наш сельский курятник? — поделилась я мыслями с Тимором. — Его заставили сюда приехать шантажом, не иначе. Мне даже его немного жалко, — улыбнулась я при мысли, что кто-то страдает сейчас больше моего.

— Он ищет себе послушную жену. Это я уже слышал от мужской группы, да и отец обмолвился, что они озолотятся. Похоже, запеченная праздничная курочка для его святейшества — это ты, Тамсин.

— Я не переживаю. Таких как я в Норгейне никто не пустит в высокородную семью. Все знают, кто нам с тобой дал жизнь. Полукровок в высшем круге знати никогда не будет.

Это было правдой. Мать Тамсин и Тимора хоть и была леди, но являлась уроженкой королевства Макбата — того самого, где в горячих песках рождались огненные хребтоники, способные управлять пламенными драконами.

Как айстуры — ледяными.

Мы с Тимором всегда будем изгоями, и лишь мало-мальский статус баронетов спасал нас от тяжелой судьбы.

Но помолвка с Ванора... Пусть Изольда даже не мечтает, жадная змея.

— Он увидит тебя, Тэмми, и сразу влюбится. Ты же самая красивая на всем острове.

— Лис, — улыбнулась я, — не дождешься, что отпущу тебя завтра на ярмарку.

— Ну, Тэмми, — жалобно протянул Тимор.

— Пойдешь, но только со мной! — и сразу увидела расцветающую улыбку на лице младшего брата. Он, действительно, напоминал мне папу — вместо увлечений лошадьми и стрельбой, собирал на ярмарках, да в старой библиотеке при храме Извечных всякие старые вещицы или сломанные магические накопители и экспериментировал в оранжерее за домом. За ней давно перестали ухаживать, судя по воспоминаниям Тамсин, ровно тогда, когда в этом доме появилась Изольда. Эта змея умела только разрушать и ничем не брезговала на пути к своим целям. Радовало только то, что она все-таки еще подчинялась своему мужу и отцу семейства — Клейду Иртиосу — и не могла избавиться от нас лишь взмахом руки.

— Хватит болтать, — зашипели над моим ухом, и мы с Тимором дернулись от неожиданности.

Изольда нависла над нами, зло сверкая глазами.

— Тимор принес мне чай, миледи. Не стоит так злиться, — осадила я эту ведьму в темно-синем платье.

Она кинула взгляд на чашку в моих руках и силой вырвала ее.

— Стой прямо и улыбайся. Скоро приедет важный гость, и ты должна выглядеть безупречно. Твой отец слишком многое вложил в этот бал.

Я посмотрела в глаза женщины, которая ненавидела меня также сильно, как и я ее, и фальшиво улыбнулась.

— Да, миледи.

— Вот и молодец, — успокоилась Изольда и схватила за руку Тимора. — А ты пойдешь к себе и носа больше не покажешь в зале.

Тимор оглянулся на меня и показал сжатый поднятый кулак в знак поддержки. Изольда почти волоком тащила его по лестнице, а он все смотрел на меня и улыбался.

Завтра с самого утра мы сбежим на ярмарку, чтобы эта ведьма не начала изводить нас, ведь и так было ясно — хоть нарядись я во все шелка и бриллианты, но для Фаркесса Ванора я пыль под ногами.

Он на меня даже и не посмотрит.

И не ошиблась.

Весть о прибытии его святейшества на наш двор разнеслась по залу, быстрее ветра. Дамы зашептались, раскраснелись, предвкушая встречу с одним из ледяных принцев королевства.

А я вдруг почувствовала страх. Все тело сковало от ужаса. И как только Ванора вошел в зал со своей свитой, кровь моя будто замерзла.

Фаркесс Ванора был невероятно сильным айстуром и очень красивым молодым мужчиной.

Я так нагло уставилась на него, что это заметил и сам виновник моего глупого поведения. Его ярко-голубые глаза остановились на мне, и сразу впились выступившими острыми пиками льда. Никакой теплоты в них не было, а лишь усталость, презрение, жестокость.