Я улыбнулась и подошла к животному. Погладила.

— Славный мальчик, – прошептала, успокаивая коня.

Несмотря на то, что лес, пусть и мёртвой растительности, был мне намного роднее, но животных я тоже люблю. Они как-то получше людей будут, определённо.

И с лошадками… ещё маленькой я столько времени проводила на королевской конюшне, не сосчитать. Как-то один, чтоб его, сын герцога, подарил мне в насмешку кобылку. Она не поддавалась укрощению и бедную почти забивали, а она всё никак не хотела слушаться. И он посчитал, что будет весело сделать мне такой подарок. Он был из тех, кто называл меня за моей спиной ржавой герцогиней, и, конечно, кобылка должна была меня покалечить, а еще лучше убить. Я просто села в седло, хотя лошадь была мне великовата, но она безропотно приняла меня как своего всадника. Какие лица были у этих мерзких отпрысков герцогов, маркизов и графов, вечно пресмыкающихся перед его величеством – не описать!

И кобылка та принесла мне одинокой и тихой девочке очень много радости, но потом… потом… не важно.

— Не против довести меня? – спросила я у коня.

Тот повёл своей головой, глаз его смотрел в самую душу.

— Вот и договорились, – кивнула я. — Поможете мне? – глянула на Хьюго.

А он мастак теряться, надо сказать. Вид вроде важный, но спохватился раньше своего слуги и подставил мне ногу, чтобы я могла забраться в седло. Хьюго, кажется, дышать перестал. Мужчины… все одинаковы!

Лес взвыл, когда мы его покидали. Я понимала, что он не хочет меня отпускать, но постаралась обратиться к его сущности с обещанием, что вернусь обязательно. Да и конечно вернусь. Место силы, которое переместило меня сюда, вполне могло бы переместить меня и в мой родной мир.

Надежда попасть домой оказалась такой яркой, я ведь и забыла. Хотела, так хотела этого, находясь вот там, в том мире без магии, куда меня закинуло, словно мусор. Но понимала, что не получится ничего и отпустило. А тут… оказывается очень хочется вернуться к родному и понятному. Пусть меня там никто и не ждёт, пусть может и места мне там не найдётся и придётся покинуть родные места, но мир, мой мир… Я там всё знаю. Там мои боги. Моя родная магия.

— Не сильно замёрзли, Кириана? — поинтересовался Хьюго. Он не спешил, видимо неуверенный в моих силах наездника.

— Нет, ваша светлость.

— Это вежливость говорит в вас, Кириана? Что-то подсказывает мне — вы так же благородны, как и я, – сказал, и чуть не упал с лошади от смущения. Удивительно, как можно быть таким важным и одновременно скромным?

— Это что-то изменит? – поинтересовалась я. Он подавился.

— Не… не… мы могли бы прибавить ход?

— Я выдержу любой вид скачки, – улыбнулась я. Хьюго совсем уж раскраснелся, а змей, что обвился вокруг моей талии, сжал меня сильнее. Вот гад.

— Тогда, кхм, ускоримся?

— Командуйте, ваша светлость, – поддержала я его.

И мы пустили лошадей иноходью, а потом Хьюго отдал приказ нескольким своим людям и они перешли в галоп, ускоряясь и уходя от нас в отрыв.

Скачку я любила – одно из тех занятий, которое мне за эти кажущиеся бесконечными годы жизни не наскучило. И странное дело, даже когда я была робкой девочкой, я ощущала себя в седле совсем иначе. Вместо слабой и запуганной ржавой герцогини, я воплощалась в храбрую и смелую Кириану Лэсарт. А ведь лошадь пугливое животное, и я всегда говорила своим скакунам — вместе бояться не так страшно, как по отдельности. И так и было. Ни разу ни одна кобылка или конь подо мной не погнали, ни разу не ослушались, сколько бы мне не было — десять, или вот… намного больше.