– УЙДИ. Я. СКАЗАЛ.

Она дергается, но не уходит. Только смотрит с испугом и указывает на мое плечо.

– У вас плечо разошлось! И вся ванна вся в крови! Пожалуйста, дайте мне кровь остановить…

Щелчок.

Как будто что-то сломалось.

Как будто задела что-то в голове, чего касаться не стоило.

Я резко дергаюсь вперед, вода хлещет на пол, и я хватаю ее за запястье.

Ева вскрикивает, но я даже не слышу.

Меня сносит.

С силой дергаю ее на себя, тяну, толкаю, она захлестывает воздух ртом, руки в панике упираются в край ванной, но я сильнее.

Я втаскиваю ее в ванну целиком, как куклу, и она с визгом падает в воду, окатывая меня с головы до ног.

– Ты кто такая, чтобы мне приказывать? – шепчу ей в лицо.

Ева бьется в воде, кашляет, ловит воздух, а я наклоняюсь к ней, сжав ее запястья так, что кости хрустят под пальцами.

Она хрипло дышит, в волосах пузыри мыльной воды, мокрая одежда липнет к ее телу, глаза блестят паникой.

– Чего ты добиваешься, а?! – мой голос срывается. – Чего тебе надо от меня?

Я трясу ее, но она не отвечает.

Дрожит, глотает воду, жмурится.

Внутри меня рвет на части.

Я зло вглядываюсь в ее лицо, и оно будто двоится.

Проклятое сходство.

– Вы не в себе… вы чуть не умерли под водой… – хрипит она.

И только сейчас я вижу, что вода в ванне действительно розовеет.

Я опускаю голову.

Из свежего разрыва на плече медленно сочится кровь, окрашивая воду алыми разводами.

Дышу резко.

Тяжело.

Я прижимаю ее к себе вплотную и смотрю в испуганные глаза.

Касаюсь ее щеки, дрожащих губ, но не понимаю, кого вижу перед собой.

Знаю только одно: она пожалеет, что пришла ко мне. Не то место и не то время, как говорится…

Ева

Я зря к нему пришла.

Зря вообще подошла к ванной.

Зря подглядывала, пытаясь рассмотреть – живой он или нет.

Увидев кровь, зря звала его и, не получив отклика, зря вошла внутрь.

Сама. Добровольно. Прямо в клетку зверя пробралась, а он…

Он меня в нее затащил и клетку эту – закрыл.

Последнее, что я почувствовала – это как я проваливаюсь в огромную ванну под натиском его рук.

Я ухожу под воду с криком, который мгновенно заглушает горячая жидкость. Вода затекает в уши, рот, нос, и я захлебываюсь в ней. Но прежде чем я успеваю задохнуться, жесткие пальцы смыкаются на моей шее, рывком вытаскивая меня на поверхность.

Я поднимаю голову, всхлипывая, а руками упираюсь в его голую грудь.

Мама…

Я и не думала, что на его теле столько татуировок.

Хотя последнюю… я слышала, как ему набивали последнюю. Часами набивали. До крови. До боли. Он стонал… нет, он орал на все склады, где нас держали. Позже, когда ему закончили набивать тату, я его хорошо покормила. Тайком, а как же иначе…

Таких татуировок у него было много. Их делали с целью причинить ему боль и еще больше изуродовать его тело, хотя куда было еще больше?..

– Камаль…

Я наталкиваюсь на его тяжелый взгляд и замираю.

Гневный.

Опасный.

В его темных глазах полыхает что-то дикое, и в этом взгляде я тону так же, как секунду назад в воде.

Он близко. Слишком.

Я пытаюсь отпрянуть, но только сильнее вжимаюсь в его тело.

И вдруг замираю.

В животе что-то сжимается от страха, когда я осознаю, что именно прижимается ко мне через мокрую ткань тонкого домашнего платья.

Крупное. Твердое.

Пульсирующее.

Оно прямо между бедер. Скользнуло как по маслу, и на это скольжение Камаль среагировал. Молниеносно. Из его губ что-то вырвалось… хриплое ругательство. А в глазах сам дьявол поселился.

– Пу-пустите… – мой голос тонет в гуле воды.

Нет…

Не отпускает.

Напротив, его горячая ладонь скользит по моей спине и резко вжимает меня в себя. Сердце грохочет в ушах, и я снова дергаюсь, пытаясь выскользнуть из его хватки, но каждое движение делает только хуже. Он сильнее. Я ведь кормила его… хорошо кормила. Он точно сильнее.