Жанна поравнялась со мной, улыбнулась, поприветствовала, но все это с таким налетом снисхождения, что мне стало смешно. В конечном итоге это она ко мне обратилась за помощью, а не наоборот. Понятно, что со мной или без меня ее свадьба состоится. Как говорят, матч состоится при любой погоде. Никакие силы на земле не смогут сорвать задуманное Жанной, но все же, все же… Я в любой момент могу развернуться и уйти, а вот ей на роль манекена для платья за оставшиеся дни уже никого не найти.

В ателье мы отправились в разные примерочные. Еще бы! Жаннино платье никто не должен видеть до свадьбы. Но я уверена, что еще не раз услышу ее восторженные ахи и охи. Умела она подать информацию так, что закачаешься.

Платье для свидетельницы оказалось на удивление скромным и милым. Хотя, может, и ожидаемо — никто не должен затмить Жанну в такой день. Но мне платье подошло как влитое. Из белого тонкого шелка с заниженной талией и отрезной юбкой-солнцем оно подчеркивало грудь красивым вырезом-капелькой, шикарно спадало складками по бедрам.

— Белье придется подобрать гладкое, без кружева, — отметила девушка-швея, которая помогала мне с примеркой. — А так даже переделывать ничего не надо, как по вам сшито. Разве что подъюбник, но я бы не стала утяжелять образ.

Я согласно кивнула. Шелковая ткань красиво струилась по ногам и колыхалась при движении. Только туфли все же придется купить, потому что босоножки с открытыми носами к такому платью не подойдут.

Из зеркала на меня смотрела вполне миловидная девушка среднего роста, стройная, даже худощавая, но были бы кости, мясо нарастет — так говорила моя бабушка. Нос курносый и большие серые глаза, брови вразлет, губы бантиком — красотка, одним словом. Я себе нравилась в этом платье, что, собственно, удивительно. Не то, чтобы я была недовольна своей внешностью, но всегда находилось, к чему прицепиться. А тут я прямо всем довольна.

Я договорилась, что заберу платье уже сейчас, раз оно не требует переделки, и задумалась, разрешит ли Жанна оставить себе его после церемонии или надо будет вернуть. А может, можно будет выкупить? Вообще я не очень люблю белый цвет: маркий, непрактичный, да и к моей бледной коже не самый лучший вариант. Но сейчас все сложилось удачно: летний ровный загар, выгоревшие до золотистого цвета волосы и белый шелк платья отлично дополняли друг друга.

Жанна вышла из примерочной с привычной миной на лице: вроде и довольна, но что-то не то. Две девушки-ассистентки шли за ней бледные и уставшие. Укатала их заказчица, крови выпила с литр на каждую. Но на кассе Жанка с улыбкой расплатилась за все платья, забрала свой чехол и даже горячо поблагодарила швей за работу.

Когда мы выходили из ателье, мне почудился вздох облегчения. Не удивлюсь, если девушки после нас вымыли полы и воду слили за порог, чтоб больше эта клиентка никогда у них не появилась.

Уложив чехлы в машину, Жанна предложила:

— Может, лимонаду выпьем в «Безумном чаепитии»? Лавандовый там ничего такой. Потом я тебя до дому подкину. Ты все там же живешь?

Я кивнула. Все там же, где и жила на последних курсах учебы: в квартире, доставшейся мне после смерти бабушки. Там даже ремонт сохранился с тех времен. Хотя уже столько лет прошло. Аж обидно за себя стало. И я бы даже порефлексировала, но Жанна не дала, переведя целиком внимание на свою персону.

— В субботу тебе придется рано встать и приехать в «Мечту» к шести утра, поэтому предлагаю заехать в отель с вечера пятницы. Мы забронировали номера для гостей с субботы, но для тебя, мамы и Светы — с семи вечера пятницы. Добираться придется самой, на междугороднем автобусе. Потому что мама со Светкой поедет, а Кирилла просить тебя подвести как-то не с руки.