Я подавляю в груди другие мотивы. Прочь! Я всего лишь соглядатай, получил на два месяца дополнительную работу, которую должен выполнить хорошо.

Правда заключается немного в другом: Егоровой двадцать восемь годиков, девочка она очень взросленькая – замуж вон сходила и вообще. Ей ни воспитатель не нужен, ни надзиратель. Она со всем сама прекрасно справляется. Юрик вон за ней – хвостом бегает.

Справедливости ради, на работе – она за ним. Цепко смотрит, расспрашивает, что-то записывает. Она и продаёт неплохо. Там, где делает проколы её неопытность, с лихвой компенсирует её очарование, улыбка, контактность. Она ведь умеет – ладить, молчать, ублажая противных покупателей. Но как только мы сталкиваемся, искры летят во все стороны, и ни о каких поблажек в мою сторону речи быть не может. Впрочем, я сам виноват, когда в штыки принял её появление здесь.

А вот и любитель многофункциональных устройств явился! И прямой наводкой – к Лике. Юрик без дела прохлаждается, но нет, ему, козлу, Лику подавай.

Я почувствовал, что завожусь только от её улыбки и благожелательности. Я же говорил – припрётся! Надо было с ней поспорить на что-нибудь. Сейчас бы выигрыш сбивал. Почему-то представил, как она меня целует. Галстук рванул. Жарко. Кондиционер, наверное, испортился, надо мастера по оборудованию вызвать, пусть посмотрит.

К чёрту! Почему я должен это терпеть? Уже, между прочим, без одной минуты как обед! Всё остальное – как в дурацком кино. У меня, наверное, от испорченного кондиционера клеммы в башке расплавились.

Я выскочил в торговый зал. И прямиком – к отделу компьютерной техники.

– Я советую вам вот эту мышку, смотрите, какая она функциональная и удобная, к тому же – с подсветкой, – воркует Лика, обихаживая этого козлищу. А у того – слюна с клыков капает – так бы и съел её, заглотил, как удав, целиком!

– Вы определились с выбором? – бью мужика в затылок зарядом льда и пламени.

– Ч-что? – оборачивается тот и смотрит на меня совершенно невменяемым взглядом. – А, да-да…

– Тогда на кассу. В магазине – обеденный перерыв. Вы же не хотите такую прекрасную девушку лишить обеда?

– Да-да, конечно, – тоскливо облизывается он на Егорову, а потом лицо его озаряет неземная улыбка. – Вы знаете, Анжелика, я зайду после обеда. Мы ещё клавиатуру не выбрали. А это, знаете ли, очень важный выбор. Я люблю комфорт при работе с компьютером. Тот МФУ, что вы посоветовали, – вне всяких похвал, весьма доволен, поэтому спешить не будем!

Он торжественно кланяется, паяц несчастный, и не спеша удаляется на выход. Впрочем, почему несчастный? Очень даже счастливый. И я его где-то очень глубоко в душе понимаю.

– За мной! – рычу грозно, чтобы не опомнилась, и скрываюсь в коридоре. Лика спешит за мной – я слышу её лёгкие шаги. Нагоняет на повороте. Здесь тихо и безлюдно – все рванули на обед.

– Ну что, что опять я сделала не так? – хватает она меня за рукав.

Всё так, всё правильно. Я наваливаюсь на неё внезапно, прижимаю телом к стене.

– Что ты себе позволяешь? – пищит она, как придушенная мышь.

Собственно, я почти ничего себе не позволяю – всего лишь телом её к стене припёр, а хотел бы и руками огладить, и волосы ей растрепать. Но кое-что всё же делаю – склоняюсь и целую. В жаркие губы.

Лика дёргается, словно её током прошили, а затем затихает, становится мягкой и податливой, губы её раскрываются. Для меня.

Не знаю, каким чудом я удержал руки при себе. Не знаю, как удалось от неё оторваться – в полуобмороке, наверное, по-другому не скажешь. Потому что это оружие с очень острым двойным лезвием. Живых в этой схватке не осталось. Только изрезанные в клочья тела.