– Ежели солдат сыт, одет и обут, то и воевать будет ладно.

У меня здесь тоже почти война. Борюсь за выживание отдельно взятой принцессы. В доме кроме капусты, остатков варенья и сухарей я ничего съестного не нашла.

– Ну и ладно. Будем дальше искать, – бодро сказала я себе и ласточке. Все же разговаривать с собой немного глупо, а вот ласточка.. – Мы еще посмотрим, кто кого, – сообщила я ей.

Зато во время своих продуктовых поисков я нашла полезную литературу. По крайней мере, я предполагаю, что полезную, ведь она лежала под ножкой того самого гардероба без дверцы, располагавшегося в комнате с кустом, а значит, определенно, приносила пользу. Здраво рассудив, что шатающийся шкаф ситуацию не ухудшит, я осторожно вынула книжицу в мягком переплете. Бездверный гардероб тут же угрожающе накренился, но, видимо, решив, что с меня и без того хватит проблем, падать не стал.

С книжкой я и сидела на пороге, наблюдая за своей единственной собеседницей. Домик был совсем крохотный, но я все же немного выдохлась, пока обшаривала его сверху донизу. Впрочем, даже не сверху донизу, ведь не чердак я не полезла. Побоялась, что лестница не выдержит. Оставлю чердак на следующий раз.

На обложке моего трофея было написано «О вкусной и полезной брюкве». Я повертела книжку и так, и эдак. Явно старая. Вон даже страниц не хватает. Некстати вспомнились слова министра обороны: «Брюква для солдата первое дело. Как для моряка капуста и солонина». Жаль, что к книжке сами овощи не прилагаются. Я бестолково полистала ее – рецепты блюд из брюквы, особенности выращивания, интересные факты – и отложила в сторону. Просвещаться буду позже. Сейчас надо быть практичной.

Тяжело поднявшись, я поплелась к старому хлеву, в котором, по словам моего сбежавшего мужа, когда-то проживала коза. Не удивлюсь, если коза тоже сбежала отсюда. А может и не было ее вовсе. Кто поручится, что это вообще дом Лаэрта? Он вполне мог притащить меня в чью-то заброшенную хибару и тут бросить. Кэсс вон сказала, что редко его видит. Возможно, Лаэрт здесь просто периодически останавливается, как на том лугу, где мы ночевали в первый раз. Ночует и идет дальше, не задерживаясь нигде. Едва ли он так уж мало зарабатывает. Он привлекательный мужчина с приятным низким голосом. Эта его мужественная щетина, яркие глаза, мягкая кожаная куртка. Несколько угрюм и отвечает односложно, но определенная доля обаяния в нем есть. Я отнюдь не в восторге от этого человека (сейчас менее чем когда-либо), но он хорош собой. И он шатается сейчас где-то по континенту, веселясь над тем, как смог обвести вокруг пальца глупую принцессу!

Я зарычала от злости и пнула хлипкую дверцу, которая тут же распахнулась. Заваленный разнообразным хламом хлев теперь предстал передо мной в совершенно новом свете. Отныне в нем виделась возможность. Нет, даже так: Возможность. Именно с заглавной буквы. Не может быть, чтобы среди всего этого барахла не нашлось чего-то полезного.

Первой и главной моей находкой стали высокие болотные сапоги с дырой на носке. Наверное, мыши прогрызли. Мысль о грызунах заставила меня поежиться. Не очень жалую мышей и крыс. Сапоги, однако, не так уж плохи. Подойдут для огорода. Спускаться туда в своих легких туфельках я не готова. Змеи еще хуже грызунов. Надо только дырку чем-то заделать и тогда можно будет исследовать огород.

О! А вот и то, чем можно починить сапог! Небольшой лист жести валялся на земляном полу среди прочего имущества. Размером, наверное, с мою ладонь.

Усевшись прямо на пол, я примерила кусок жести на обувь и так, и эдак. Потом сбегала в дом, где извлекла из узла с тряпьем наименее пригодную одежку, которая уж точно мне не пригодится. Старая рубашка с огромной дырой на спине вполне подойдет для моих целей, а носить ее я точно не стану. Ножниц в доме то ли не было, то ли я не нашла, поэтому пришлось рвать рубашку на тонкие полосы руками, изредка прибегая к помощи зубов. Результатом – длинными кривоватыми полосками ткани – я была вполне удовлетворена. Связав пару полосок между собой, чтобы сделать мою веревку длиннее, я привязала кусочек жести к сапогу.