– Однако! – хмыкнул я. – Это я удачно зашел. Меня зовут Георгий Пепеляев-Горинович, вольный рыцарь, владетель Горыни.

– Предъявите талант, – он вдруг протянул ладонь, как будто я должен был ему что-то дать или продемонстрировать.

– Что, простите?

– Ну, докажите, что вы маг… Пане Пепеляев-Горинович… – последнее он произнес явно с издевкой.

Я чувствовал себя идиотом. Вот что мне было делать в этой ситуации? Начать трясти перстнем и тростью? Объяснять ему, что нулевки тоже могут быть рыцарями? Отрастить чешую и когти?

– СПАЛИТЬ ЕГО К ЕБЕНИ МАТЕРИ! – предложил дракон.

Драматическая пауза задерживалась. Дружинники взялись за рукояти сабель, возможные варианты развития события в моей голове прокручивались медленно, слишком медленно.

– Падажжите! – раздался откуда-то из зарослей энергичный, низкий голос. – Вы делаете капитальную ошибку, и винить вам за нее будет некого! Это же нулевка, служивые! Проведите, проведите меня к нему! Я хочу видеть этого человека!

Кусты за их спинами затряслись, сквозь густые ветви черемухи на свет Божий выбрался громадный черный урук – в рваных джинсах, тяжелых ботинках, кожаной косухе и с растрепанными черными космами. На площадке перед воротами мигом стало тесно от всей его крупной фигуры, широких жестов, громкой речи. Волосы, одежда и обувь орка были сплошь покрыты какими-то ошметками, репьями и мелкими щепочками. Однако, где он нашел репейник в начале апреля? И какого беса этот странный орк так безбожно перевирал Есенина? И вообще – почему сия страшная рожа казалась мне смутно знакомой?

– Так, ять… – орк с довольно человечным, можно даже сказать, диковато красивым лицом, наконец, отряхнулся, подошел к нам и почесал затылок, еще больше растрепав волосы. – Что вы стоите и смотрите на него, отцы родные? На нем цветы не растут, и узоров нет! А на мне – есть, потому как я – Резчик, что автоматически уравнивает меня в правах с аристократией Государства Российского, смекаете? Кроме того – давеча мне титул князя присвоили, что тоже в общем-то невхерственное подтверждение моего выда-перда-ющегося статуса. И я, как самый аристократический аристократ, торжественно вам клянусь, что этот… Как его… Пеклов-Змеевский? Огневушкин-Тугаринов? Ять… Как же плохо думается-то… Вот этот вот самый человек – он тоже аристократ. Пускайте его скорей, он мне нужен.

– Я? – мои брови взлетели вверх. – Однако!

Я, кажется, понял, кто передо мной, но мозг все еще отказывался это осознать полностью.

– Да-да! – орк уже приобнимал меня за плечо и вел куда-то, и думать позабыв про каких-то там дружинников. Был он меня как минимум на голову выше и раза в полтора шире в плечах, так что такая доверительная манера беседы выглядела довольно угрожающе. Но мой неожиданный знакомец так не думал, он просто продолжал свой невероятный треп в стиле героев из фильмов Гая Ричи: – Тут такая ситуация: мне нужен кто-то кто поможет поймать эту гадину. И я могу быть уверен только в двух личностях на данный момент. Первый – это я. Потому что я – это я, а не он, тут сомнения быть не может. А второй – это вы! Потому что вы, как бишь вас там, Адсков-Орлангуров? Цмоков-Пепелинский? Да Гос-с-с-споди… Вы – нулевка в общем! Хтонические Сущности не бывают нулевками!

Дракон внутри меня ржал как припадочный, Гоша тоже посмеивался. Но ситуация становилась все более интересной и интригующей!

– Погодите-ка! – я погрозил ему пальцем и вывернулся из орочьих объятий. – Это вам все понятно. А мне вот непонятно. Я, предположим, явился сюда по личному делу к кое-кому из Вишневецких, и тут, значит, из кустов вылезает черный урук, цитирует Есенина – между прочим, безбожно перевирая монолог Хлопуши! А после этого предлагает поймать какого-то неизвестного гада. Это выглядит престранно, понимаете?