Стоп, а как бы он сказал, если бы его, допустим, грузовик переехал?

Тьфу.

Бельичевская, вот тебе-то какое дело, а? Тебе на него оранжево, фиолетово, сиренево и далее по цветовой палитре. Акстись и прекрати каждый раз искать его взглядом, заходя в аудиторию. На тебя и без того косо таращатся. Все ж знают, что мы тогда уехали вместе из клуба. Откуда-то.

Один, видимо, увидел и быстренько передал по цепочке. Элька вовсе на меня теперь обижена, будто я её самолично бортанула. Вообще превосходно. Ко мне-то какие претензии? Я не совершила ничего того, за что мне должно быть стыдно. Не совершила же? Но отдуваюсь в одиночку. И где справедливость, я вас спрашиваю?

Руслан, как явление Христа народу во время крещения, нарисовывается лишь в четверг. Вернее, как нарисовывается: до лекций так и не доходит, но я случайно пересекаюсь с ним в бухгалтерии.

Декан просила проставить печати, я пошла, ну а там он. Склонившись над столом, заполняет какие бумаги. Стоя, в косухе своей треклятой, выставившей меня полной дурой, и с зажатыми в кулаке ключами от мотоцикла. Будто заскочил мимоходом и задерживаться не собирается.

— Привет, — здороваюсь исключительно из вежливости. Воспитание, куда б деваться.

— И тебе, — всё, чем меня удостаивают — небрежным кивком. Класс. Именно так, по всей видимости, и должны общаться парни с девушками, которых совсем недавно зажимали в углу.

— Неслабо ты загулял.

— Был занят.

— Чем-то, что важнее учёбы?

— Да.

— Самолюбованием? Зеркало ещё цело или уже треснуло от твоих страстных поцелуев?

— Твою мать! Бельичевская, харе лезть под руку! — зычно рыкают, агрессивно перечёркивая всю строчку.

Ок. Отвлекаю, усекла. Но голос повышать не надо. Ещё пни, чтоб под ногами не путалась.

— Как скажешь, — дожидаюсь пока мне проштампуют всё, что велено, сгребаю документацию и молча ухожу.

Думала, на том и закончится, да как бы не так. Нагоняют у лестницы.

— Пятнашка, не обижайся. Я слегка на взводе последние дни.

— А у меня ПМС, — не считаю нужным останавливаться, так что отвечаю на ходу. — Однако я ни на кого не срываюсь.

— Согласен-согласен. Ну сорри, погорячился, — ух ты, Руслан Рымарь знает волшебное слово? Где выискал? В списке ста запрещённых из буклетика "Как стать плохишом за семь дней"? — Ну я ж извинился, — перегибаясь через перила бросают мне вслед оскорблённо.

— Не мешаю, как и велено, — благосклонно отмахиваюсь, скрываясь из виду.

Камон. Не пускать же на радостях фейерверки. Я от него как не ждала ничего, так и не жду. Поэтому по барабану. Только блин: я ж ему до сих пор не отдала зачётку со студаком. С этими его недоприставаниями каждый раз напрочь забываю. Правда ему не особо и надо, смотрю. Ну и чёрт с ним. Пригорит к экзаменам, сам заберёт. Возвращаться не стану.

☆☆☆

— Клоуны, — тем же вечером валяюсь на кровати с бабулей в их с дедом спальне.

Она уже с час режется в подкидного дурака на новеньком андройде, пытаясь обыграть онлайн какого-то десятилетку из Стамбула, если верить аватарке. Бабуля злится, ругается, но раз за разом продувает шпане, промазывая пальцем по электронным картам.

Я лежу у неё под крылышком и залипаю в инсте, листая новостную ленту, забитую назойливой рекламой брендовых шмоток. Откуда только вылезают? Я ж никогда не перехожу по ссылкам, а те все лезут и лезут. Спамили бы чем поинтересней уж тогда.

За стеной слышно как горланят и с топотом носятся по дому близнецы. Сегодня они индейцы, а моей подвеске с перьями настал кирдык ради великой цели — стать головными уборами.

Через открытую дверь с кухни тянется аппетитный аромат томящегося в духовке мяса, от которого в предвкушении урчит живот и текут слюнки. Скоро мама с Ксюхой позовут всех ужинать, но с такими запахами ожидание превращается в сплошную муку.