— Дурочку строишь из себя? Не знаешь, за кем я охочусь? — Юлянка потрясла головой, не в силах вымолвить ни словечка, виконтесса с усмешкой выплюнула: — Ведьма! Ничтожная обезьянка, посмевшая насмехаться надо мной! Вот кто твоя подруга!

— Если вы о Белетте, — несмело начала Юлянка, облизнув пересохшие от волнения губы, — я не видела её с тех пор, как отсеянные участницы отбора покинули замок.

И виконтесса, и сама Юлянка одновременно скосили глаза на куб. Стекло оставалось прозрачным.

— Не видела, говоришь… — зашипела Савка, разгадав хитрость пленницы, — но это не значит, что не знаешь, где она. Поделилась, поди, обезьянка, своими планами с подругой!

— Всё, что мне известно, — отрицательно покачала головой девушка, — Белетта не собиралась возвращаться к наставнице. Напрасно вы её поджидаете здесь.

— Однако личико своё ты ей дала поносить, — морщила нос виконтесса. Она кивком указала на стул с вещами Белетты. — Не отнекивайся! Пёс видел, как она преобразилась в Юлианию Луаринскую.

— Всё может быть. Бель очень сильная колдунья. Мне с ней не сравниться.

— А вот и не нужно, — зашептала Савка, резко прижалась к Юлянки всем телом, обхватила её, стискивая пальцами ягодицы. — Ты мне нравишься даже больше этой рыжей обезьяны!

— Пустите! — попыталась вырваться Юлянка. — Что вы делаете?

Виконтесса продолжала шарить сзади, но второй рукой уже трогала грудь Юлянки.

— Девственница? А? Не отвечай. Знаю, вас проверяли. Девочка моя, сладкая… Давай доставим друг другу удовольствие, — она рванула ворот и лизнула шею.

Юлянку замутило, она изо всех сил пыталась отпихнуть от себя женщину, но та была намного сильнее:

— Прекратите! Я пожалуюсь его высочеству!

— Эсмонду плевать на тебя, — горячо шептала Савка, дрожь её тела передавалась Юлянке, отчего становилось ещё противнее. — Этому самовлюблённому ничтожеству плевать на всех! — Виконтесса снова и снова проводила языком и губами по коже девушки и мурчала от удовольствия. — Какая шершавая… словно чешуйки, очень возбуждает… А что у тебя там?

Она принялась рывками расстегивать Юлянкины брюки. Девушка в ужасе схватилась на пояс, не давая стянуть их с себя, и завизжала. Никогда в жизни она не визжала так. Думала, что не умеет. Орать, свистеть — да, а вот с визгом не получалось. Однако сейчас такая её охватила безнадёжность, что из горла сам собой вырвался непривычный звук.

Одновременно с ним раздался удар резко распахнутой двери, а ещё через секунду сильные руки оттащили Савку от её жертвы.

Виконтесса брыкалась в объятьях Эсмонда. Тот стоял, словно незыблемая скала, не замечавшая бушующих у подножья штормовых волн. В глазах принца не было удивления, лишь любопытство:

— Чем это вы тут занимаетесь?

Юлянка, наконец, отмерла и стала лихорадочно приводить одежду в порядок. Савка успокоилась, безвольно повисла в руках племянника и хмуро ответила:

— Не знала, что его высочество интересуется моими играми.

— Пока эти игры не задевали честь моей невесты. — Он разжал объятья и отступил от виконтессы. — Спасибо, что помогла разыскать беглянку. Хоть и случайно. А теперь иди, дай нам поговорить.

Савка покачала головой и сказала, глядя в пол:

— Надеюсь, в благодарность поможешь мне разыскать её подругу. — Она потянулась за кубом, но Эсмонд жестом запретил прикасаться к артефакту.

Громко сопя, виконтесса покинула комнату. Вельможа всё это время топтавшийся в дверях, подлетел к столу и с заискивающим лицом взглянул на принца. Тот кивнул. Дознаватель схватил куб, прижал его к себе и бросился прочь. Эсмонд проводил мужчину насмешливым взглядом, а когда дверь закрылась, поднял валявшийся стул и сел, забросив ногу на ногу: