После ухода Бланки я поняла, что в голове стало удивительно пусто и тихо. Надо же… всего одна служанка, а ощущение, что их тут был легион. По расписанию быстро поесть перед дорогой (там же я намеревалась взять еду скржаткам), переодеться и выходить.

Одежда… С одной стороны, должно быть удобно. С другой… я прекрасно понимала, что на нас будут смотреть. Пусть официально ничего не началось, но всё равно появятся глаза и уши, которые потом с радостью разнесут сплетни по всей округе. О чем говорить… Даже в Гнезде Ворона без всяких мероприятий слуги в курсе всего происходящего, а уж при короле… Там, наверное, вообще никто не замолкает!

Погруженная в мысли, я толком не чувствовала вкуса еды, просто закинула как топливо в организм. Выход надо в любом случае оттянуть до появления скржаток. Хм, что делать, если они задержатся? Прикинуться мертвой, тьфу, уснувшей? Так себе идея, честно говоря.

Скржатки словно почувствовали моё беспокойство, потому что этак минут через пятнадцать раздалось бодрое: «Шу-шу-шу!», и на туалетном столике появились мои пушистики.

— У вас там проход? За зеркалом? — поинтересовалась я, сообразив, что оттуда они появляются уже не первый раз.

— Можно и так сказать, — сказал Тишек. — Там удобнее всего и можно спрятаться.

Я молча указала на свертки с приготовленной едой, и мелочь радостно заскакала на месте, вопя:

— Наша королева пакостей — самая лучшая!

Да уж. Звучит не очень однозначно, но весело и задорно. Поэтому я невольно улыбнулась. Нарадовавшись вдоволь, Тишек быстро подбежал ко мне:

— Дайте руку!

Я протянула её и положила на крышку стола раскрытой ладонью вверх.

Колокольчик имел форму нежного золотого цветка, украшенного таинственными рунами. При движении раздался его звон, нежный и мелодичный.

— Это колокольчик призыва, — пояснил Тишек. — Он красивый, но не надо думать, что бесполезный. Истинная магия начинается, когда он касается руки своего владельца.

Я только вскрикнула, когда колокольчик мягко проник под кожу, растворяясь радужным сиянием, и превратился в татуировку золотистыми чернилами, а потом изящным узором замер на моей руке. Медленно повернув руку, я заметила, что линии переливаются.

— Когда к этой татуировке прикасаешься, — инструктировал Тишек, — колокольчик издает особый мелодичный звон, который слышим только мы. Тогда мы поймем, что нужны вам.

— Как красиво, — выдохнула я. — Получается, его слышите только вы? Остальные скржатки нет?

— Они тоже услышат, — сказала Элишка, — но тише. Поэтому, если потребуется, но мы не сможем прийти, то помогут наши друзья и родственники.

— О… ого. Спасибо! — прочувствованно сказала я, до этого явно не ожидав, что теперь у меня в помощниках целый скржатский народ. Правда, всё же решила уточнить: — Если эту метку увидит кто-то из посторонних, не будет ли проблем?

— Шу-шу-шу!

Я приподняла бровь, желая получить разъяснение. Шушик закатил глаза:

— Таких меток уже не получали… Очень много лет. Поэтому вряд ли до кого-то дойдет, что это такое.

— Нет, дойти может, — внезапно очень рационально заметил Йожа, — только вот это должен быть кто-то очень старый.

— Поняла, — кивнула я.

Значит, просто буду прятать рукавами и браслетами. Меньше видят — крепче спят, не так ли?

На этом мы мило распрощались со скржатками, будучи спокойными, что не потеряем связь друг с другом.

Дальнейшие события помчались на бешеной скорости, я даже не успевала сообразить, что происходит. Бланка доложила, что крылушка готова и ждет меня. Я скорбно вздохнула. Опять залезать в это одноглазое чудовище. Нет, создание она миролюбивое, не пытается никого выбросить во время полёта, но я всё же не привыкла, чтобы самолеты жили своей жизнью.