Казалось бы простой вопрос почему-то вызвал усмешку.

— Здесь все иначе, изомир, — сказал он нараспев. — Доверие — я знаю это слово. Но скажи его Улльху — и он не поймет тебя. Если есть доверие, значит, есть недоверие. Уллюты живут иначе. Если будет недоверие, путь окончится. Трава поглотит сущность племени и больше не вернет.

— Мне нужно знать, кто входил к Вождю до того, как его нашли мертвым. С самого утра, по очереди, — и Рей подумал, что не столь это важно. Главное — кто заходил. — И тогда я смогу понять, кто принес ядохвоста. Есть те, чьим словам можно верить и кому доверяешь ты?

— Мои ученики. Улльх и Уллет, — Шаман глянул на идущих впереди братьев с отеческой теплотой.

— А Уюст? — быстро спросил Рей.

Шаман удивленно вздернул брови. Они у него были совсем светлые, как и волосы, что сильно контрастировало с покрытой черной краской кожей. А еще, в отличие от остальных уллютов, носивших длинные волосы, хвосты и косы, его череп был покрыт коротким ежиком.

— Ты запомнил имя? — он улыбнулся.

— Вождь Улимхан, его сыновья от первой жены Улльх и Уллет, Уюст от второй жены, — перечислил Рей. — Вы все уллюты, ездите на чаллах, живете в гаррутах, одежду храните в возилках. А ты — Ойгу.

— Ты хороший изомир, — кивнул Ойгу с уважением. — С ними иногда бывает непросто.

— Могу себе представить, — Рей действительно мог: иногда люди вели себя как идиоты и в куда менее шокирующей ситуации. Например, когда на шведском столе кончалась курица. Или звучала пожарная тревога. В умах обывателей это почему-то было почти сопоставимым стрессом. — Так что насчет Уюста?

— Улльх станет новым Вождем. Уллет придет после него, если у Улльха не родится сын к тому времени. А Уюст может стать только Шаманом.

Рей уставился себе под ноги. Там была только трава — мягкая, усыпляющая.

— Если ты… Но Улльх говорил, что ты вечен.

— Всякое может произойти, — отозвался Шаман. — Я пережил уже многих учеников, но всегда должен быть кто-то, кто соберет души племени и будет оберегать их. Если не станет меня — будет новый Шаман. Так было и будет. Племя нельзя оставлять без защиты, придет беда.

Возможно, это было невежливо — хотя в другом мире и правила этикета, наверное, были другими, — но Рей в любом случае не удержался от вопроса:

— Так сколько тебе лет?..

— Больше, чем живут люди под синим небом, — чуть помедлив, ответил Шаман. — Сильно больше.

— Двести лет? Триста?

— Я не отвечу на твоем языке, — Ойгу покачал головой. — В нашем мире время течет иначе. Твой год меньше наших.

Рей снова кинул взгляд на Улльха. Так вот почему он казался старше озвученных лет. На вид ему было минимум двадцать семь, но никак не двадцать три.

— Ты видел других? Из моего мира?

— Я видел двоих, — кивнул Ойгу. — Одного уже старым. Он уже мало отличался от уллютов. А второго я помню хорошо. Он был не похож на тебя, — и снова одобрительный взгляд, будто Рей проходил какой-то экзамен. — Он был злой, жестокий. Все время бил своего чалла. Но зато умел охотиться. Трава смягчила его. Помогла обрести покой. А уллюты научились охотиться на каукан. Сложный зверь. Быстрый.

— И что с ним стало?

— Он прожил, сколько было отпущено, и ушел в Траву. Так тебе нужно знать, кто был у Вождя? Кто принес ему ядохвоста? — Шаман переключился на другое, и Рей почувствовал к нему благодарность. Понимает, как тяжело вспоминать? Скорее всего, его личный список утрат похож на пухлую конторскую книгу… — Ты спросишь, кто мог его принести из мест, где он живет?

Трава шелестела под ногами. Рею казалось — она живая. Но, может, так и было, если Шаман вернулся из нее со своим даром вечности и волшебства?