А в руках у него стрекоза.

Стрекоза.

Пальцы другой руки непроизвольно касаются цепочки, висящей на шее. Вытягиваю из-под одежды кулончик. Маленькая золотая стрекоза с желтыми камешками вместо глазок ложится в ладонь.

Это украшение мне ещё папа дарил на восемнадцатилетие. Оно со мной всегда.

Получается, частичка меня, пусть незаметная, пусть маленькая, все так же осталась с ними... У него в руках. Может, поэтому меня и не отпускает?

Иногда все слова мира не могут заменить одну незаметную, не бросающуюся в глаза мелочь. Но эта мелочь меняет всё.

И эту статуэтку со стрекозой вполне мог сделать кто-то другой и подарить Гордею! Но... Он её хранил. Поставил на видное место. Это ведь что-то значит... Или нет? А ещё он меня целовал... Зачем-то же целовал? И уж точно можно сказать, что если бы он не хотел этого делать, то никто и никогда силком бы не заставил! Поэтому легко сделать вывод, что он хотел целовать именно меня! Да, впрочем, это было ясно и без особого умственного напряжения - по дыханию, по трепету его, по напряжению его тела...

Шаги за спиной слышу слишком поздно. Суетливо пытаюсь пристроить фигурку на место. Но понимаю, что уже слишком поздно, и он рядом, когда Трофимов произносит:

-У меня к тебе предложение. Давай поговорим? Просто сядем и обсудим, как взрослые люди, что у нас произошло тогда. Потому что, если честно, я до сих пор не понимаю!

Под его взглядом аккуратно ставлю фигурку на место. Свой кулон оставляю висеть поверх водолазки - не хочется привлекать к нему внимание Трофимова. Он провожает статуэтку взглядом. И переводит его на мою шею... Понял, получается, что я увидела и соотнесла.

Смущённо бормочу:

-Не выйдет...

Не успеваю объяснить, что имею в виду, он, естественно, перебивает:

-Ну, естественно! Другого я от тебя и не ждал! Но это просто подло, Дани!

-Гордей! - а я его имени все три года, кажется, не произносила. И сейчас оно непривычно выталкивается изо рта. Но звучит всё также - волнующе, красиво, мужественно. - Я просто не хочу поругаться при ребёнке! А мы поругаемся, это абсолютно точно!

Садится в кресло, устало потирает ладонью лоб.

- Не знаю, за каким хреном мне это теперь надо! Вроде бы чего тут решать? Ну, свалила ты тогда, ну, сделала свой выбор! Хотя нормальные люди свой выбор до печати в паспорте делают. Но это ладно... И вот сейчас. Ну, узнал я о ребёнке. Самое простое, знаешь, что для меня?

-Что? - спрашиваю шёпотом.

-Сделать тест, чтобы знать наверняка и просто общаться с ним, если он мой сын. А ты... С тобой нам и видеться не обязательно. Но вот интересно... Мы же с тобой в браке. Значит, он записан на мою фамилию. Так?

И на фамилию. И отчество твоё. Ну, а какое другое может быть, если отец - ты?

-Да, - признаюсь, потому что нет смысла врать - это легко выяснить.

-Отчество моё? - читает он мои мысли.

-Да, - шепчу еле слышно.

Он медленно поднимается и делает осторожный шаг в мою сторону. На секунду в моей голове появляется мысль, что нужно бы сбежать сейчас к Эми, пока ребёнок ничего не натворил, и мы ничего не натворили тоже... но Гордей шагает ещё раз. И становится вплотную. Так близко, что я его чувствую - тепло его, запах его парфюма. И, как загипнотизированная, тупо смотрю на его губы. В голове практически пусто - только обжигающие картинки нашего недавнего поцелуя.

- Последний вопрос, раз уж пошёл такой разговор. Он - мой сын?

Как там в психологии? Спроси дважды так, чтобы, кроме "да", других вариантов ответа не было у собеседника, а потом добей любым интересующим вопросом. И он ответит "Да" снова. И я, сбитая с толку его шокирующей близостью, конечно же говорю "ДА"!