Ты, Трофимов, вспомни ещё о Сэме! Точно... Сэм же меня предал!

Спустя час отвожу их обратно. Эмиль спит, положив Дани на колени голову. Запрещаю себе смотреть на них. Но приходится напрягать буквально всю свою силу воли - глаза так и норовят без разрешения мозга подползти к зеркалу заднего вида и еще раз увидеть эту трогательную картинку.

Ох, Трофимов, что же тебя там торкнуло-то так! Простить ей всё захотел! Потому что она плакала? Потому что видел ее лицо, когда она держала в руках ту фигурку со стрекозой? Невозможно, конечно, прочитать ее мысли, но то, что она была неравнодушна и расстроена, тут уж никаких сомнений!

Остановившись, достаю все еще спящего ребенка из машины.

- Я сама! - пытается возражать Предательница, явно не желая, чтобы я нес его в квартиру.

А что так? Там можно увидеть следы пребывания другого мужика? И что? И так ясно, что он есть! Но вот тот факт, что этим мужиком может быть Сэм... Тут уже совсем другой расклад!

Скептически усмехаюсь, передавая ей мальчика. С Никитой я разберусь. И сделаю это не подло и за его спиной, а честно и в глаза! А ты, Предательница, готовься, у меня обширные планы!

- Значит так, - говорю ей, глядя прямо в глаза... в самые красивые в мире грустные карие глаза, - завтра мы с Эми едем покупать собаку. А в субботу вечером я заберу тебя для серьезного разговора. Возражения будут?

18. 18 глава. Счастье бесценно

"Ювелирные изделия также уникальны, как и женщина, которая их носит" - изрекает Сэм.

Рассматриваю его. О чем он сейчас думает, когда вот именно это говорит при мне? Он как-то соотносит свои слова с Дани? Я-то думал о нем всегда, что он в принципе просто ходок по бабам, а оказалось, он ради своих пристрастий готов дружбу и какую-никакую мужскую честь запросто засунуть... глубоко! Я считал его другом. А оказалось...

Да-а-а, Сэмчик, в чем-то ты прав! Есть, действительно, уникальные женщины, которые сами способны украсить собой всё, что на них надето. И мы с тобой, похоже, оба знаем, о ком идет речь сейчас!

Ловит мой взгляд и вопросительно поднимает бровь. Оттянув ворот, задумчиво почесывает черную вязь замысловатой тату на ключице.

- Слишком длинно, - сбоку от меня комментирует Леон. - Тут прям в яблочко надо. Чтобы было коротко и запоминающе.

Внимательно слежу за Сэмом. И не могу удержаться от вопроса:

- А ты, Сэм, какие украшения даришь своим женщинам?

Давай, расскажи мне! Дани не носит серьги и браслеты, а еще никогда не снимает свой кулончик со стрекозой. Что дарил ей ты? Кольца? На ее руках вчера не было ни одного. Значит, если и дарил, они ей не так уж и дороги.

Не может быть, чтобы для такой женщины не раскошелился! Я, помниться, как последний придурок, постоянно скупал... да чего только не дарил ей я... Идиот!

За три года ты, Сэмчик, наверное, уже и вины передо мной никакой не испытываешь.

Да и способны ли такие "друзья", как он и Дани испытывать какое-то там чувство вины? Тут вопрос еще. Может, посмеиваются надо мной, дураком, по вечерам? Или по ночам... Блядь. Это страшно даже представлять себе! Сэм и Дани? Да ну, на фиг!

Но он реально даже в лице не меняется - спокойно встречает мой взгляд, хмурится недовольно:

- Никакие я не дарю, - бурчит в ответ. - Лучший подарок для женщины - это я сам! Ну и те деньги, которые я ей даю, а она уж там сама пусть решает, какие украшения на них купить.

Ну и дурак.

Причем здесь деньги вообще? Подарок же - это знак, символ твоих чувств! Вот, спрашивается, что им, бабам, нужно от нас? Говорят, что внимание. Разве я его не уделял ей? Разве я не старался порадовать, удивить? Цветы чуть ли не через день таскал... А по итогу она от меня вот к этому распиздяю свалила!