Тащусь с коробкой, мысленно ругаясь, что бабушка заказывает так много побрякушек, а ведь что самое главное — они у неё разлетаются на «ура». Может, мне тоже следовало пользоваться её амулетами и оберегами от измен и прочей напасти? Фыркаю, вхожу в квартиру и ставлю коробку в углу. Сегодня я даже ничего не проверила, но надеюсь, что прислали то, что надо, а то как-то мне не хочется заполнять заявление на возврат и разбираться с продавцом. У меня сейчас есть дела поважнее.

До возвращения Антона с работы я успеваю сбегать в магазин и своего благоверного встречаю в новом облике. Эффектное открытое декольте, так красиво выделяющее мою — между прочим, натуральную! — грудь. Лиф платья облегает тело до талии, а дальше ткань юбки спускается нежными воздушными волнами до пола. Хорошо, что волосы у меня и без того чёрные, — хоть краситься не придётся. Рисую густые стрелки на глазах, обильно крашу ресницы, и как удачно мне попадается помада с тёмным лиловым оттенком. На фоне бледной кожи всё это выглядит пугающе. Плюсом ко всему достаю чокер с шипами. Вот же Тошенька удивится моему преображению. Но это ничего. Пусть привыкает, гад ползучий!

— Кисуля, я дома! — Слышу голос из коридора и передёргиваюсь от отвращения.

Кисуля?

Булку свою уже забыл?

— Устал сегодня… А ты почему меня не встречаешь?

Антон входит в комнату, ошарашено покачивается, глядя на меня. Ох, как приятно чувство, когда у козлика глаза из орбит вот-вот вывалятся!

— Ты чего так вырядилась? Хэллоуин вроде осенью? — спрашивает муженёк, даже не моргая.

Настолько шокирован? Это ещё малое, вот увидишь!

— Какой маскарад, Г… — Покашливаю, прочищая горло. Чуть не спалилась! — Антошенька? Ты забыл, кто моя бабушка? Мне передался её дар. Теперь я тоже ведьма. Изменишь мне, и ценное местечко отсохнет.

Специально делаю интонацию замогильной, а потом тычу красным ноготком на штаны мужа. Благо, полумрак в комнате создает нужную атмосферу, и Антошечка, тонущий в свете из коридора, хватается за отделку дверного проема.

Противно смотреть.

Муженёк сначала бледнеет, а потом широко улыбается и кивает. Он не верит во всю эту чепуху с колдовством, как и я, но ему придётся изменить свои взгляды на жизнь. Мысленно хихикаю, понимая, что такую головомойку ему устрою, что за измены свои будет рыдать кровавыми слезами.

— А если серьёзно? Я устал, кисуль, не понимаю твои шутки.

Устал? За пять минут-то? Хотя… Если учесть габариты его «булочки», мог и утомиться, ведь чтобы обнять необъятное следует приложить немало усилий, а она себе в задницу влила немало силикона. Передёргиваю плечами от отвращения.

Всё-таки я не бесчувственная. Готова прямо сейчас разреветься, высказать ему всё и выпнуть нафиг из квартиры. Из моей, между прочим!.. Но я держусь. Справлюсь. А потом начнётся самая интересная часть.

— Я не вру, Тошечка. Сегодня во мне пробудилась колдовская сила. Я сначала сама испугалась, когда стакан силой мысли со стола столкнула, но… поговорила с бабулей и успокоилась. Теперь я ведьма. Нужно кого-то проклясть? Мне бы потренироваться, Тошенька, а на ком?.. Ума не приложу.

— Ага. Ладно. Ведьма. Ну поздравляю, чё, — ведёт плечом Антон. — Теперь у нас будет огненная близость, да?

— А близости пока нельзя. Сначала должна полностью пройти инициация. Но ты ведь не станешь изменять мне, правда, любимка? А то жалко будет, если пипис случайно в руке останется, когда нужду справлять пойдёшь.

Теперь Антон уже не на шутку пугается: снова бледнеет, мотает головой, разворачивается, бурчит себе под нос, что я говорю ерунду, и уходит слабой походкой.