Не позволю себя сломить!

— Какая же ты сладкая булочка, — шепчет Антон с придыханием, томным голосом. — Невероятная. Хорошо…

Слышу шуршание одежды. А быстро они. Его минут на пять от силы хватило? Что же за нетерпёж-то такой? И почему на булочке своей не женился?

Снова хочу наброситься на обоих, выцарапать им глаза. Вырезать скальпелем ему причинное место, чтобы больше не работало, но я даже пошевелиться не могу.

— Поправляй халатик и пойдём на планёрку. Мне нравится, когда ты сидишь рядом. Я мгновенно расслабляюсь и думаю только о тебе, — говорит Антон девке, и она хихикает. Противно хихикает.

Ничего. Наступит время и захлебнётся собственными слезами дрянь! И не только она.

Кабинет пустеет. Я нахожу в себе силы, чтобы встать и, покачиваясь, иду к двери. В коридоре по-прежнему пусто, что мне только на руку — никто не узнает, что я была здесь, если только не посмотрит камеры, которые у них в клинике нередко вообще отключены — это мне говорил муженёк.

Выхожу на улицу, сажусь в машину, роняю голову на руль, но слёз нет. Просто глаза жутко болят, словно в них добрую порцию песка высыпали. И сердце… Оно корчится в муках от такого жестокого предательства.

В таком же будет корчиться «мой любимый». Я ему это обеспечу!

2. Глава 1

Я возвращаюсь домой взвинченная. Как ещё за рулём удержала себя в руках? Дорога всё-таки заставляет сосредоточиться. Мне хочется разнести всё кругом, собрать вещи неверного скота и вышвырнуть их за дверь или даже через окно, а потом отправить благоверного жить с его сладкой «булочкой».

Тьфу!..

А ведь он потом приходит домой и целует меня своими грязными губами. У него что там за период? Весна в тестикулах заиграла? Ну, я ему покажу весну! Кобелина драная. Жизнь теперь будет ой какая несладкая!

Я пытаюсь сосредоточиться на деле. Хоть у меня сегодня и выходной, а статью я обещала доделать и отправить, поэтому сажусь и погружаюсь в текст. Практически на финальных строках отвлекает звонок телефона. Вспыхиваю, думая, что это пустозвон, обещавший мне любовь до гроба, но, к счастью, это не он.

— Бабуль, привет! — стараюсь говорить, ничуть не выдавая своё расстройство.

— Анечка, солнышко, ты не забыла забрать амулеты? Когда мне привезти сможешь? У меня скоро закончатся, а ведь их надо ещё энергетикой напитать, чтобы зарядились.

Цокаю языком, затем вздыхаю, ведь я же прекрасно знаю, какой энергетикой их питает бабушка. Шарлатанством высшего уровня называется эта её энергия.

— Бабуль, ты не переживай. Заберу. А завтра…

В голове что-то щёлкает, и губы растягиваются в довольной улыбке. Нет… Ган… Тошенька так просто от меня не избавится. Я ему такое покажу, что будет ещё когтями царапать бетон вокруг моего неприступного сердца с мольбой сжалиться над ним. А жалости ему не предоставлю.

— Завтра мы с Тошей привезём, бабуль. Успеешь зарядить их и напитать. И вообще всё хорошо будет, ты, главное, не переживай.

Бабушка довольна, а я-то как счастлива. Мне, наконец, пришла идея, как поставить муженька на место, да сделать так, чтобы длительное время его огурчик пребывал в состоянии вяленой колбаски.

Попрощавшись с бабулей, я пробегаюсь по последним строкам статьи, отправляю её редактору и бегу на почту. Сегодня поход туда кажется не таким уж испытанием, как раньше, потому что в голове кипят мысли, как я могу поступить с неверным мужем. Наверное, я сейчас держусь на адреналине? Почему не рыдаю в подушку от увиденного? Как-то я даже нормально отреагировать на измену не могу, случившуюся прямо на моих глазах. Может, мне у психиатра провериться? Но для начала я приведу к доктору своего неверного козла. Пока безрогого, но это же легко исправить. А я исправлю.