Два-два… семь…

Стоп, сначала же код нужен.

— Ну долго ты там? — поторапливает сержант. — Если некому звонить, так и заканчивай спектакль.

— Есть-есть! — заверяю я горячо. — Только это… код города вашего подскажете?

Выдыхает раздраженно, но диктует цифры. Спешу набрать, а следом и номер насколько позволяет память.

Хоть бы правильно… Хоть бы в такое время еще кто-то трубку взял там.

Гудки. Длинные гудки. Значит я точно уже кому-то звоню. Лишь бы не ошиблась!

Сержанту видимо надоедает ждать, машет на меня рукой и выходит к старшему в кабинет, где чайник закипает. Прямо как мои мозги сейчас от звуков этих мучительных гудков.

— Але, — вдруг раздается недовольный женский голос в трубке.

И я… узнаю его!

Это ведь та самая женщина, которую я много раз по телефону уговаривала позвать мне мужа. А она ни в какую не соглашалась.

Значит хорошая новость — я правильно вспомнила номер госпиталя.

А вот плохая в том, что это практически бесполезно, когда на дежурстве эта непробиваемая тетка.

Однако попытка — не пытка. Особенно когда это единственный шанс на спасение.

— З-здравствуйте, — нерешительно пищу в трубку, вовсе не успев подготовить убедительную речь. — У меня… я… я по одному важному делу звоню, — придумываю на ходу, ведь если я просто представляюсь женой Зорина, как в многочисленные прошлые разы, то она меня точно так же как и тогда пошлет куда подальше. — У меня есть важная информация для полковника Хасанова. Могли бы вы позвать его к телефону?

— Нет, — отрезает женщина, толком не дослушав даже.

— Я вас умоляю, — скулю тихо. — Это вопрос жизни.

— Я знаю, — соглашается. — Потому что это вопрос моей жизни. Тут сегодня такой переполох, что осталось только под горячую руку полковнику лезть из-за какой-то девахи. Да он меня убьет! Всего доброго!

— Подождите, прошу! — у меня голос срывается. Но я беру себя в руки и быстро придумываю рычаг давления на эту упертую тетку. — Он точно вас убьет, если вы не передадите ему мое послание!

Тишина в трубке.

Я уже успеваю подумать, что она сбросила вызов.

Нервно поглядываю на полицейских, которые заваривают себе чай в соседнем кабинете, о чем-то непринужденно болтая, и кажется не слушают меня вовсе. Что вроде должно меня немного успокоить.

Да вот только стоит мне сейчас положить трубку, как с меня точно спросят. А ответить мне будет нечего…

— Ну, выкладывай, — наконец звучит в динамике недовольный голос все той же женщины. — А я подумаю, передавать или нет.

У меня один шанс.

Всего один.

Значит надо сказать так, чтобы она точно передала информацию Хасанову.

Получается просто сказать, что некая Зорина застряла в полиции — не вариант. И когда я представлялась женой Виталика — она меня в грош не ставила и не соглашалась даже позвать его к телефону.

Зато Хасанова она явно побаивается. Как и все в госпитале.

Тогда есть у меня один безумный вариант…

Лишь бы прокатило.

— Я… это… передайте Хасанову, что в отделении полиции недалеко от госпиталя сидит… его жена.

Опять тишина в трубке.

Вот блин.

У меня все лицо горит от стыда, что я все же произнесла это вслух.

Чокнутая!

А эта тетка точно знает, что никакой жены у Хасанова нет, или, что еще хуже, и вовсе знает его жену. И это будет катастрофа!

— Кхм, — она прочищает горло, и я уже готовлюсь к худшему. — Не знала, что товарищ полковник женат.

Неужели поверила?

— Д-да… — выдавливаю я, — м-мы только недавно…

— Думаешь, я тут каждой встречной-поперечной верить буду? — вдруг говорит она язвительно. — Что за день такой?! Днем одна шизанутая в госпиталь вломилась, тут вторая… — дальше ее возмущений я уже не слышу, вместо них короткие гудки.