Однако Хасанов почему-то не отстает:

— Продолжай.

— Ну не просто синяки… придушил слегка… — мямлит Виталик под давлением.

— С этим разобрались. Еще что? — продолжает настаивать полковник.

Хотя я и сама не понимаю за что этому мудаку еще нужно извиняться? За то, что мне жизнь испортил разве что?

— Да не за что больше! — подтверждает мои мысли Зорин.

— Уверен? — Хасанов явно злится. А значит все же что-то еще есть. — А что насчет фоток?..

...

С праздником, девчата

Вижу, что отклик на визуалы достаточно активный, значит скоро будут!

8. Глава 8. Настя

Непонимающе пялюсь на предателя, в ожидании, что он тоже не догадывается, о чем речь. И он вроде даже не подводит, на этот раз:

— Каких фоток? — кривится Виталик. — Не понимаю, о чем вы, товарищ полковник?

Мне сейчас очень хочется верить, что Хасанов просто что-то напутал и для меня на сегодня дурные сюрпризы закончились.

Однако за время нашего короткого знакомства мне успело показаться, что этот суровый офицер вообще никогда не ошибается…

— Тех самых, что ты пацанам у себя в роте продавал, — цедит Хасанов.

Я даже вздрагиваю невольно, когда меня, словно обухом по голове, осеняет предположение, о каких фотках может идти речь, и при чем тут я.

Нет.

Не может быть. Он ведь не может оказаться настолько гнилым. Я ведь знала его. Или думала, что знала…

Только ни это.

— До сих пор не вспомнил? — рычит Хасанов.

А я поднимаю взгляд на мужа, чувствуя, что просто задыхаюсь от стыда и унижения:

— Скажи, что речь не о тех фотках, о которых я подумала? — выдавливаю, а в ушах такой гул поднимается, что я сама почти своего голоса не слышу. — Говори!

— Прости, зай, — его извинения больше похожи на подлую усмешку.

— Ты же клялся, что это только для тебя, — шепчу в ужасе. — Говорил, что они тебе нужны… потому что… с-скучаешь по мне…

— Ну я ж не врал, — пожимает он плечами. — Я поначалу правда для себя просил. А потом одному летехе похвастался, мол жена мне нюдсы по запросу шлет, показал пару. А он заценил. Ну и понеслась. Оказалось ты у меня зачетная телка, и на тебе можно тоже неплохо заработать…

— Ты пох-хвастался? — я в таком шоке, будто меня контузило.

Аж в глазах темнеет от ужаса, когда представляю сколько незнакомых мужиков благодаря этому козлу видели эти проклятые фотки.

А я еще расстаралась так для него. Через собственную мораль и принципы переступила. Стеснение свое врожденное в задницу засунула. И даже белье для такого дела специально купила. Развратное. Которое так просто и никогда носить не стала бы.

Так сильно хотела мужа порадовать…

Порадовала.

Выходит он меня продавал своим сослуживцам? Очуметь…

Вместо стыда и растерянности меня вдруг накрывает новая волна необузданного бешенства. Хочу ударить этого ублюдка. Не просто ударить, а отходить его чем-нибудь хорошенько. Или что-то швырнуть в его наглую ухмыляющуюся рожу!

— Да если бы в моих руках сейчас еще раз оказался пистолет, то я бы больше не раздумывала! — рычу я уязвлено. — Скотина!

Никогда в жизни я еще не чувствовала себя так погано. Будто меня с дерьмом смешали и, едва мне кажется, что все закончилось, снова начинаю тонуть в этой грязи.

Сама не понимаю откуда в моей руке появляется пустой стакан. Всего на секунду бросаю на него взгляд, и моментально принимаю решение, что делать дальше.

Поднимаю глаза на этого урода. Замахиваюсь. И… швыряю стакан.

К моему сожалению он разбивается вдребезги в считанных сантиметрах от лица этого кретина. Осколки летят по всему кабинету.

Виталик стирает с щеки кровь от крохотной царапины, и… ухмыляется, тварь.