— Сира, вы поранились? У вас кровь на шее.

Очнувшись, убрала руку и вздрогнула. Я и правда так сильно сжала ладонь, что порезалась либо о камни, либо о металл. Порез был глубоким и тонким, сама не понимала, как так вышло.

— Ох, сейчас что-нибудь найду!

Агата увидела рану и всполошилась. Я же смотрела на кровь, подмечая, что она тоже шла к моему платью.

Тонкая светлая вспышка, словно кожу молнией прошило. Порез затягивался на глазах. Мягкий желтый свет погас, когда Агата вернулась ко мне с какой-то повязкой.

— Давайте сюда свою ладонь.

— Нет, Агата, не надо. Это царапина, смотри… — провела пальцем по ране, смазывая кровь. — Видишь? Царапина.

Агату я и правда убедить смогла, а вот себя — нет. Что-то не припомню, чтобы у меня была такая ускоренная регенерация. Ни в том мире, ни в этом.

Глядя на свою ладонь, стала задаваться всего лишь одним вопросом: черт возьми, что со мной происходит?!

8. ГЛАВА 7

— Сира?

Розария, напоминая мне лучик света в темном царстве, радостно улыбалась и едва ли не порхала бабочкой. Вроде бы Агата и Розария сестры, но как же сильно они отличались друг от друга. Если Агата серьезная, спокойная и очень дотошная, то… Розария как огонечек. Вот она меня и развлекала, пытаясь придумать что-нибудь позанятнее. А всему виной отъезд Маркуса, будь он неладен! И сам отъезд, и муж в придачу!

— Может… Может по саду прогуляемся? Там такая хорошая погода, — Розария, резко раздвинув шторы, выглядывала в окно. — Птицы поют… Возле фонтана так свежо, не то, что здесь.

Предложение звучало заманчиво, даже очень. Но я не хотела показываться кому-нибудь на глаза. Если только… Если только сделать так, чтобы меня никто не узнал.

А что? Маркуса нет, никто не будет требовать от меня странного наряда или чего-то подобного. Хэлтаф же не отличался вредностью, его больше порядок и спокойствие в доме волновали.

— Розария, а есть платье попроще?

— Попроще? — Розария недоуменно посмотрела на меня, смешно округляя глаза. — Разве пристало жене…

— Вот что не пристало, то и отряхнули, — раздраженно возразила. — Я не хочу, чтобы на меня смотрели так, будто у меня рога выросли. Впрочем, Маркус меня ими с легкостью наградит, — последние слова я пробурчала себе под нос так, чтобы Розария не услышала.

Маркус уехал через два дня после… после танца. Как и предупреждал. Только из своего отъезда, невольно, он сделал цирковое представление, а все из-за того, что за ним приехала какая-то важная персона. Я ожидала увидеть какого-то статного мужчину, а в итоге в экипаже сидела… женщина.

Ее можно было бы назвать красивой, но все портило надменное выражение лица и ледяной жестокий взгляд. Едва экипаж остановился возле главной лестницы, как все шепотки стихли. Я стояла рядом с Агатой, потому что Хэлтаф, как и подобает помощнику, был возле Маркуса.

Все слуги, выстроившись в неизвестном мне порядке, приветственно склонили головы. Маркус спускался по длинной лестнице через импровизированный людской коридор. Чем ближе он ко мне подходил, тем злее я становилась.

К чему был тот танец и непонятные намеки? Как я вообще должна реагировать на то, что за Маркусом приехала женщина! И всем своим видом она показывала, что, если не хозяйка тут, так точно имеет какие-то права.

— Агата, кто это? — процедила, пытаясь не двигать губами. — Кто эта женщина?

— Это сира Эйворн, Кайла Эйворн.

— Мне это имя ни о чем не говорит, — буркнула себе под нос. — Что она тут забыла? И почему Маркус смотрит на нее с таким придыханием?

— Это… — Агата потупила взгляд, — это первая невеста мессира. Бывшая невеста.