Кажется, никого в этом доме не смущало то, что Маркус меняет девушек как перчатки, только у меня это вызывало возмущение. Узы брака, похоже, ничего не значат в этом мире.

— Я могла бы вывести вас другим путем…

— Не бойся, Розария, Агата не будет ругаться. Да и наказ мужа я не нарушаю, хожу по дому не одна.

Мы шли по коридору в восточное крыло дома, чтобы спуститься прямо в сад, к фонтану. Розария смущенно розовела каждый раз, когда я смотрела на девушку. Маскировка и правда работала, на меня почти никто не косился, так что на свежем воздухе я вздохнула вполне спокойно.

— Розария, обо мне же говорят что-то? Слуги, я имею ввиду.

— Мессир не одобряет сплетни. Любые сплетни, сира, — Розария покраснела и махнула рукой в сторону беседки. — Можем укрыться от солнца там.

— Не поверю, что тут никто ни о чем не судачат. Совсем ничего.

— О вас никто ничего плохого не говорит, если вы об этом, — уклончиво ответив, девушка поменялась со мной местами на узкой дорожке, чтобы я оказалась в тени высоких кустов. — Вы же жена мессира, хозяйка дома.

От этих слов я чуть не рассмеялась. Я? Хозяйка?! Похвально, что меня так видят слуги, но я не так уж далеко от их статуса ушла. И если Маркус так и будет ухлестывать за каждой юбкой, то и не уйду. Пусть Маркус даже в лепешку расшибется и завалит меня подарками до самой макушки.

— Правда? Сочту твои слова за лесть, Розария, но я же вижу, как на меня смотрят.

— Вы… Вы просто несправедливы к мессиру.

Мой недовольный взгляд потушил робкий огонек искренности. Теперь я долго не смогу растормошить Розарию, и это — моя вина. Выругавшись про себя, невольно смирилась с тем, что у меня слишком прогрессивные взгляды для этого мира.

В беседке и вправду было хорошо, прохладно, а еще видно фонтан. Его серебристые струи так и сверкали на солнце. Розария сидела рядом, непривычно тихая, она вгоняла меня в тоску. Сейчас она очень сильно напоминала свою сестру, Агату.

— Розария, ты ведь знаешь, что я не из этого мира?

Девушка кивнула в ответ и поджала губы. То ли обида, то ли пропавшее настроение заставляли ее молчать. Я же решила поговорить с ней откровенно.

— Понимаешь, у нас в мире все немного иначе. И я отношусь к Мар… — кашлянув, торопливо исправилась, — к мессиру не так, как принято у вас. Думаю, мы с ним, все же, разберемся.

— Я не хочу, чтобы вместо вас была какая-то другая женщина, — внезапно выпалила Розария и стала озираться, — со времен… ну, с тех самых времен в поместье не было так хорошо. Мессир долго не снимал траур, хоть это и не принято.

Я косилась на девушку и гадала, она и правда не догадывается о том, что Маркус, похоже, не так уж сильно любил свою первую жену? Ну, я как-то не могла поверить в то, что можно любить десяток женщин вполне искренне. Можно увлекаться, можно сгорать от страсти и желать переспать, но не любить, искренне по-настоящему. Так что пока Маркус в моих глазах выглядел похотливым коллекционером женских тел, и я не хотела становиться очередной его победой. И уж тем более рожать ему детей!

— Мессир, он… — Розария боязливо осмотрелась и склонилась ко мне, — он ведь…

— О, вот вы где сира!

Хэлтаф появился из ниоткуда. Он будто прятался в тени беседки и подслушивал наш разговор. Розария испуганно вскрикнула и прикрыла рот рукой, а я схватилась за сердце, потому что сама перепугалась. Хэлтаф, поняв, что и правда появился слишком неожиданно, виновато улыбнулся.

— Сира, у нас есть с вами одно дело. Розария, можешь пока сходить за закусками и напитками, а я присмотрю за сирой в твое отсутствие.