И это-то заводит до жути. Её повадки доярки, намёки в лоб вплоть до языка, долбящегося в щеку, имитируя головку члена.

Леру хотелось взять, и это было бы победой.

Я бы мог хвастаться этим друзьям лет десять назад.

Это как трахнуть самую отличную отличницу в школе.

А трахать Алину — это во-первых само собой, как купить пачку сигарет, а во-вторых даже как-то стыдно. Не мой уровень вот вообще. Не говоря уже о том, что касаться этого тела просто брезгливо.

На неё смотришь и думаешь — грязь. Ебаная грязь.

После неё точно придётся час стоять под горячем душем в клубах пара.

И, конечно же, я нагнул её после первого же намёка.

Что это какая-то проверка от Леры даже не подумал. Она совершенно не из тех, кто будет промышлять подобной хернёй. Она настолько доверяет, настолько хорошего мнения, что даже не умеет ревновать. И подружку свою расписывала так, будто она — поп-звезда.

Ну что «для масс» — это точно.

Первый раз всё случилось, когда Лера ушла на съёмки. Какие-то прям очень цивильные, для хорошего журнала. Витале обижать её и предлагать что-то сомнительное запретил сразу. Подружка её только приехала погостить. Собиралась у неё на съёмной квартире, но я уже перевёз свою малышку к себе. Так что деревенщина осталась прямо в моей квартире. Я, конечно, был не против. И снял с неё бельё как только за Лерой захлопнулась дверь.

Мда, эстетика не моя, а лет через десять её вообще скорее всего разнесёт, но это-то меня точно никак не касается.

При дневном свете, Алина стояла в апогее своей расхлябанности, распущенности, пошлости. В этом что-то есть. Сразу включаются животные инстинкты. Нет ничего, кроме тела. И ничего не важно — что там за личность, да и какое само тело.

Хмыкнул, оттянул её соски, услышал бархатный стон.

Сердце колотилось — хрен знает почему. Развратных дур и раньше брал в избытке. Хотя... Меня больше волновала возможность, что Лера могла что-то забыть. Вернуться. За телефоном, там, косметичкой или шарфиком.

Она мне так нравится.

Я хочу, чтобы она стала моей женой.

Хочу запереть её у себя и никуда никогда не выпускать.

Моё грёбаное сокровище.

Но и мысль о том, что она застанет нас, плещется внутри горячей, тягучей слабостью.

Лучшая подружка, да?

Пикантно.

Возбуждающе.

Жестом дал Алине понять, чтобы она встала на колени. Хорошая сучка поняла всё без слов. Смотрела на меня снизу вверх. Типа дерзко, ага.

Я почувствовал азарт. Стало всё равно на то, что пока не планировал её касаться.

Стиснул ломкие как солома волосы в кулаке и начал насаживать её рот на член. До упора. Без предупреждения.

Но ей ведь не в новинку, правда?

Характерный звук… Удерживает рвотный позыв… Какая умничка.

Глядя на дверь в прихожей, вбивался в её горячее, податливое горло, даже не думая о ней самой. Она захлёбывалась слюнями и даже слегка вырывалась.

Вынул перед финишем, немного раздосадованный, что любимая не зашла, размазал предэякулят по губам шлюшки, затем также резко засунул член назад, стал вбиваться, сильнее стиснув волосы и кончил прямо в горло.

Она отшатнулась от меня, даже задела лбом пол.

Тяжёлое дыхание, хрипы, слюни, сопли, слёзы.

Возбуждённые, не слишком красиво вытянутые соски, покачиваются рядом с паркетом.

Я посмотрел на руку, ведь в пальцах сжимал её волосы… какая мерзость.

Может быть, там ничего и не было, но меня преследовало какое-то липкое чувство.

— Иди в душ. Пока я к тебе точно не прикоснусь.

Алина послушно всё выполнила.

Ну ещё бы.

Я застегнул ширинку, подошёл к окну и набрал свою девочку.

— Малышка, передавали дождь. Ты не попала под него? Знаю что до машины несколько метров дойти… — улыбнулся. — Я сам тебя заберу после съёмок, хорошо? Плевать, чего они хотят. Мы поедем в ресторан. Ты знаешь — возражений я не принимаю. И кстати… люблю тебя.