В коридоре раздаются шаги, и я задвигаю её ногой под кровать. Алиса входит без стука и, увидев меня, замирает.

— Врач запретил вам выходить. Вы куда собрались?

— Твоё какое дело? Вышла живо!

Алиса захлопывает дверь. Стрелки часов встают на семи, в это время Генрих обычно приезжает домой. Надо же было проспать весь день! Алису я могу выгнать, но мужу придётся объяснить куда я собралась. И что сказать? Иду топиться? За руль он меня точно не пустит. Придётся дождаться, когда он уединиться со своей соской в спальне.

За окном слышится знакомый шум двигателя внедорожника Генриха, а вскоре и скрежет разъезжающихся ворот. Прямо в костюме ложусь на кровать и складываю руки на груди. Алиса, к счастью, так и не соизволила прибрать мою постель. Не хочу, чтобы эта девка прикасалась к моим вещам. Вспоминаются французские романы, которые я одно время почитывала. Там умудрялись отравлять даже одежду и бельё.

Генрих не заставляет себя долго ждать. Его шаги уже грохочут на лестнице. Надо же, даже щебетка своего не послушал и не испытал в очередной раз на прочность стол в гостиной. Чуть ли не с ноги муж врывается в мою комнату и, пыхтя как закипевший чайник, воззряется на меня.

— Что ты тут устроила?

— Я ничего. Ты — публичный дом,

— Женя… — Под моим пристальным взглядом Генрих отступает.

— Твоя шлюха пожаловалась на беременность.

— Она не шлюха, — цедит сквозь зубы муж.

— А кто она, если при живой жене сосёт тебе в спальне?

Лицо Генриха багровеет, но крыть ему нечем. Он подходит к трюмо и задумчиво смотрит на икону.

— Зачем ты её достала?

— Ты меня предал, к кому мне ещё обратиться за помощью, как не к Богу?

Мне кажется, Генрих выдыхает с облегчением. Снимает пиджак, небрежно бросает его на спинку кресла и падает в него.

— Почему ты одета?

— Мне кажется я сегодня умру, — смиренно складываю руки на груди. Мне хочется, чтобы муж поскорее убрался прочь из моей комнаты. — Я бы хотела перед смертью поговорить с дочерью.

— Похоже, тебе нужно поговорить с психиатром. Ты совсем запугала Алису своими выходками.

Меня аж кроет от такой наглости. Приподнимаюсь на локтях.

— Генрих! Ты, женатый мужчина, в нашем доме спишь с горничной! Она от тебя залетела! Ты откровенно бздишь, что я разведусь с тобой и ждёшь моей смерти! Кому из нас двоих пора к психиатру? — Падаю обратно на подушку.

— Что за жаргон, дорогая? — Генрих явно не в своей тарелке.

— Верни мне телефон!

— Перебьёшься! И учти… Развода не будет! — муж поднимается с кресла и, подхватив пиджак, выходит из комнаты, с треском хлопнув дверью.

Лежу, задыхаясь от возмущения. Не то, чтобы я ожидала извинений и раскаяния, но это вообще дно! Алиса поджидала Генриха под дверью, и сейчас я слышу их удаляющиеся голоса. Вскоре снова раздаются шаги и металлический скрежет замка. Генрих запер меня на ключ!

__________

Дорогие читатели! Приглашаю вас в мой роман "Наваждение. Спасти дочь друга". Есть аудиоверсия. https://litnet.com/shrt/unnz

— Так и быть. Я дам тебе несколько уроков, — пробегаюсь пальцами по клавишам.
Мира ёрзает у меня на коленях:
— Почему только несколько уроков, Юр? Или ты такой строгий учитель, что я сразу сбегу?
— Не сбежишь, — шепчу, стараясь не дышать. Её восхитительный аромат забился в ноздри. Едва сдерживаюсь. Меня волнует в этой девочке всё. Даже походка. Так ходят котята: с грациозной неловкостью, мягко переставляя лапки.
— Ты так и не надумал поцеловать меня первым?
Рассматриваю золотистый пушок на руках Миры, боясь взглянуть ей в лицо.
— Мира, зачем ты дразнишься? — во рту пересохло, голос срывается на хрип. Сердце бьётся, отдаваясь в каждом закоулке тела. — Я мужчина и если начну тебя целовать, то мне сложно будет остановиться.